умудрилась попасть.
– Ян Линдеман, – повторила за ней Лиза. – Он из Фландрии или из Нидерландов?
– Из Нидерландов.
– Молодец! Где он сейчас?
– Он в Томбуте.
– Томбут? – переспросила Лиза, которой не хотелось, чтобы кто-нибудь еще знал о ее осведомленности. – Где это?
– Это в Ярубе. Город на берегу озера Косогу.
– Ты не могла с ним связаться! – покачала головой Рейчел. – Слишком далеко.
– А я с ним и не связывалась. С ним на связи Пьерар, у них на шлюпе мощный радиопередатчик.
– Наш радиоискатель ты испортила?
– Нет, что вы! Я вообще об этом в первый раз слышу, – испугалась Мари.
– Возможно, – кивнула Лиза. – Расскажи нам об этом Линдемане. Кто он? Что делает в Томбуте? Как связан с тобой и твоим отцом?
– Линдеман сослуживец моего отца. Они вместе служили… – Мари осеклась, сообразив, что сболтнула лишнее. В смысле, совсем лишнее.
– Где они служили? – тут же дожала Рейчел.
– В Иностранном легионе, – испустив горький вздох, призналась Мари.
– Профессор служил в Иностранном легионе? – Лиза об этом уже знала, но другие в ее знание посвящены не были…
Допрос дело гадкое, утомительное и неблагодарное в том смысле, что удовольствия не доставляет, даже если допрашиваешь ты, а не тебя. К утру Лиза чувствовала себя так скверно, словно пробежала Ленинградский марафон, да еще искупалась на финише в сточной канаве. Сначала выбивали дурь из Мари, но, слава богу, не в прямом, а в переносном смысле. Пытать «шпиёнку» не пришлось. Сама все, в конце концов, рассказала, но «конец», следует отметить, вышел длинный. Дамочка темнила и юлила, а главное – дознаватели зачастую просто не знали, о чем спрашивать. Так что узнали, конечно, много больше, чем ожидали, но и ожидания их, возможно, были сильно занижены. Однако и на том спасибо, могли ведь ее вообще проворонить!
Закончив с Мари, сели с Райтом и его «узким кругом» подбивать итоги, и это тоже оказалось делом долгим и утомительным, хотя и не таким грязным. Отчитались по Мари Нольф, выслушали подробности допроса капитана ван Россома и профессора Нольфа, перекусили, обмениваясь впечатлениями и соображениями, обсудили предложения, «подбили бабки» и разошлись в седьмом часу утра, условившись гельту пока не покидать. Место тихое, кроме зверья никого, кого стоило бы принимать в расчет, – ни верблюдов, ни людей, да и бриг, спрятанный среди скал, никому со стороны не виден. Разве что кто-нибудь сверху пройдет или специально прилетит к воде.
– Слушай, шкипер, – бросила, выходя из каюты Анфиса, – если не трудно, пошли вниз пару охотничьих команд. Там у гельты на водопое наверняка антилопы обретаются. Я бы от жаркого не отказалась!
– Да и мне отбивная не помешает! – согласилась Лиза.
– Как скажете, дамы! – усмехнулся Райт. – Шашлыки, мясо по-бургундски, барбекью – все для вас, и в лучшем виде. Заслужили!
Вышли в коридор, раскланялись и разошлись по каютам. Лиза только успела расстегнуть френч, в котором продержалась всю ночь, как зазвонил телефон.
«Господи прости! Что ж вам неймется!»
– Слушаю! – сказала в трубку.
– Это Варза, если не узнала.
– Узнала! – улыбнулась Лиза.
– Ты ко мне или я к тебе? – спросила тогда Анфиса.
Звучало соблазнительно, да и, кроме того, известное дело: постельные игры – лучшее средство от стресса. Первым побуждением было согласиться, но просчитав наскоро последствия и перспективы, Лиза решила, что все-таки не стоит.
– Извини! – сказала она вслух. – Не то чтобы я не хотела, но думаю, не стоит! Ни тебе, ни мне это добра не принесет.
– Возможно, ты права, – со вздохом ответила Анфиса. – Но это какая-то неправильная правота, если ты понимаешь, что я имею в виду.
– Понимаю! – Лиза и в самом деле понимала. – И разделяю твое чувство.
Прозвучало двусмысленно, но на разъяснения просто не хватило сил.
