разделиться и продолжить путь уже в разных направлениях. Дорги предпочли звериные ипостаси. Поэтому у меня появилось ощущение, что спать я собираюсь не просто на природе, а в вольере зоопарка. Если учесть, что Нургх, перед тем как укутать меня в привычные уже шкуры и свои объятия, по периметру нашего лагеря навесил охранные маяки, засыпала я с чувством абсолютной безопасности.
Проснулась внезапно. Грядущая заря только начала рассеивать черное марево ночи. На сей раз я быстро поняла, что меня разбудил изменившийся стук сердца обнимавшего меня мужчины. Это что, дежавю? Замерев, я вслушалась в окружающие звуки, но быстро поняла свою неспособность хоть что-то распознать, поэтому решила просто ожидать дальнейшего развития событий. И они не заставили себя долго ждать.
Нургх медленно поднялся и встал рядом со мной, прикрыв глаза и словно принюхиваясь. Приподняв голову, я заметила яркие глаза ящера, внимательно наблюдавшего за шаенгом, и остальных «зверюшек», сбившихся в кучу возле нас. Очевидно, всем, кроме меня, картина была ясна. Я в этом мире точно комплекс неполноценности заработаю. Лечиться придется.
Мои мысли прервало появление еще одного действующего лица. Метрах в сорока от нас из зарослей выбралась огромная фигура. Если Нургх казался мне великаном, то это существо было раза в три крупнее. Гигантская жуткая тварь стояла на двух ногах. На руках длинные когти сантиметров по тридцать. Морда массивная, чуть выдвинутая вперед, в пасти — громадные темные зубы, сквозь всклокоченную светлую шерсть горели желтые безумные глаза.
Тварь издала жуткий рык. Нургх поднял светившиеся бледно-голубым огнем руки, но не сдвинулся с места. Он словно бы напряженно о чем-то думал. Или… говорил?
Неужели он общается с этой чудо-юдой?!
Боясь пропустить хоть что-то, я прижала к себе колени и не отводила глаз от представшей передо мной картины. Внезапно Нургх громко зарычал, в ответ на это монстр кинулся вперед. Из ладоней шаенга вырвалось яркое пламя и окутало тварь. Шаенг одним прыжком оказался рядом с монстром, схватил его за верхнюю челюсть и резко дернул вверх, отрывая голову.
Я пыталась вспомнить, как дышать, и поймала себя на мысли, что сейчас Нургх, развернувшийся ко мне лицом с чужой головой в руке, выглядит не менее ужасающе, чем любой монстр. В чем-то он все же прав.
Перед рассветом я внезапно ощутил присутствие соплеменника. Я попытался настроиться на излучение его ауры, чтобы определить местоположение и намерения — меня что, уже ждут и хотят уничтожить без рассуждений? В ответ ощущалась лишь всепоглощающая ненависть. Мои попытки мысленно заговорить были встречены яростным всплеском гнева. Что бы это значило? Я приготовился к нападению, отслеживая передвижения «гостя». Внезапно он замер, примерно на границе появления нашего запаха. Я ощутил, как разум неизвестного на мгновение открылся от удивления и до меня донесся мысленный крик: «Женщины! Уничтожить!»
Я вскочил, принюхавшись, и понял, что шаенг уже давно находится в полной боевой трансформации. Зачем? Что угрожает ему тут? Вновь попытался заговорить:
— Брат, не нападай. Я буду защищать женщин. Почему ты тут один?
Ответа не последовало, но меня накрыло болью и тоской, идущей от него.
— Ты нуждаешься в помощи? Чем тебе можно помочь? — снова послал я вопрос, надеясь все же понять, как он тут оказался.
И снова глухая стена ненависти и ни одной разумной мысли. Лишь желание уничтожить. Издав злой рык, пришелец бросился в сторону доргинь. Мне ничего не оставалось, как атаковать его в ответ, отрезая от девушек. Убежать они не смогут — полностью подавлены страхом, да и скорость, с которой способны перемещаться шаенги, делает побег лишь кратковременной отсрочкой гибели. Создав вокруг нападавшего огненную завесу, я прыгнул наперерез. И тут, видимо от боли, разум его немного прояснился, и ко мне пришла четкая мысль:
— Убей меня, брат! Умоляю…
И столько чувства было в этой просьбе, столько страдания и такая отчаянная надежда!.. Стараясь не задумываться о том, что делаю, я резко схватил его за голову и оторвал ее. Последним, что я почувствовал за миг до его смерти, была благодарность.
Кем он был? В чем причина его состояния? Даже я после многих веков изгнания и практически животного существования не выглядел так обреченно. Что довело его до безумия и как вообще шаенг мог оказаться в таком состоянии? Возможно, это тоже изгнанник? Хотя нет — радужка глаз пылала янтарем. Но почему он сам нападал и молил о смерти? Что произошло за эти века с моим
