– Надеюсь, ты поняла этот урок, – подошел я к ней, чтобы снять печать. – Не стоит ссориться с людьми просто так. Для всего должна быть причина, – убрал я свою печать.
– Это был всего лишь спарринг, – ответила она уже свободней и несколько обиженно.
– Пусть так, – согласился я. – Тогда прошу прощения за свои пафосные речи.
– Эм… прошу прощения, Инсатсу-сан, – приподнял руку Рау. – Не будет ли наглостью с моей стороны также попросить с вами спарринг?
Забавно, но после этих слов мы с Комой одновременно посмотрели на Эми.
– Что? – смутилась девочка. – Я умею быть вежливой, но не здесь же, – развела она руки, намекая на полигон.
В итоге пришлось повалять еще одного десятилетку. А потом еще одну – Эми тоже не удержалась. Только в этот раз без тотального доминирования и печатей. Разница с нашими с Шидой спаррингами была настолько разительной, что в какой-то момент я не удержался и начал разбирать и пояснять их ошибки. Пусть я и не знал их клановый стиль кенпо, но опыт в рукопашных схватках у меня был приличный. Наверняка его меньше, чем у стариков типа Джиро, я все-таки по огнестрелу мастак, но на детишек мне хватило.
В комнату, где Хашира наслаждался саке, вошел его отец.
– Ну как? – спросил он его, когда старик присел напротив.
– Непонятно, – ответил тот, помолчав. – Сам Джиро не против, но выбор оставляет за внуком.
– Это как раз можно понять, – налил он спиртное отцу. – Шигеру оказался довольно интересной личностью. Видел его Источник? – спросил Хашира неожиданно.
– Да, – сделал глоток старик. – Больше всего удивляет сильный перекос в Дух, что нехарактерно для Инсатсу.
– Зато объясняет его психологический возраст. К тому времени, как подойдет время женитьбы, он и правда сможет сам сделать выбор. Не полагаясь на чувства.
– И чем это мешает заключить брачный контракт сейчас? – хмыкнул старший Руру.
– Не знаю, – ответил Хашира. – Видимо, что-то внутрисемейное.
– Ладно, – потер лоб старик. – Что по самому парню скажешь?
– Очень спокоен, – задумался мужчина. – Настолько, что это даже бросается в глаза. Его предполагаемый уровень подтвердился, он точно сильный чунин.
– В десять лет… – покачал головой его отец.
– Да, повезло Джиро с внуком, – согласился Хашира. – А еще он умен, не глупее меня, во всяком случае. Про объем знаний не скажу, но головой он работать умеет.
– Лучше скажи, насколько он ребенок?
– Ну и вопросы ты задаешь, отец, – покачал головой мужчина. – Я же не видел его в естественной, так сказать, среде. А по тому как он вел себя в гостях, да зная про особенность наших глаз, ответить я не смогу. Все мы в своем доме ведем себя хоть чуточку, но иначе.
– Свой дом они от нашего «взгляда» защитили, как и от клана Куроками, подозреваю.
– Я в курсе, отец, – ответил мягко Хашира.
– В курсе он… – проворчал старик, делая очередной глоток саке. – Да и ладно, не велика фигура. Налей лучше еще.
Час икс приближался. Куроками Мио родила еще одного мальчишку, а Кугико ходила с огромным животом, что не мешало ей частенько к нам наведываться. Знаю, сам во всем виноват, сам сюда полез, но мне с каждым днем по чуть-чуть становилось страшнее. Я готов сойтись с самой смертью, если потребуется, но это не значит, что мне неведом страх. К тому же от меня не будет зависеть ничего, и помереть я могу от любой малости. Да, пожалуй, именно это меня и вымораживает – я слишком слаб для того, что должно произойти. Мог ли я предотвратить нападение демона? Пожалуй, что мог. Но добрые дела вознаграждаются редко, да и то чаще в сказках, здесь бы меня тупо посадили в клетку и выпытывали, что я еще знаю и откуда. Не по злобе, не потому, что тут одни злодеи, просто из прагматизма. Но самое забавное, что даже в том случае, если я все расскажу, у Окихито, он же Хенжин, может все получится. Уж больно способность его глаза читерская.
Прибавьте к этому, что на саму Касайнэ мне по большому счету плевать. Много людей умрет? А я что, Капитан Америка? Супермен? Да я даже не весь из себя темный Бэтмен, который тем не менее не убивает преступников. Я долбаный Разрушитель и не стану переживать, что где-то там кто-то помер. Не лучшая жизненная позиция, признаю, но уж что есть, то есть. Конкретно меня уже поздно переделывать.
В оправдание могу сказать, что смотреть на то, как кого-то убивают на моих глазах, тоже не стану, как и обвинять того, кто мог
