флагманом целого отряда из шести однотипных кораблей.
Попрощавшись со своими русскими друзьями, я немедленно убыл в Гамбург, где велась подготовка к первому групповому походу отряда подводных лодок в Атлантику. Моей задачей было, используя мой опыт похода с русскими, проверить – все ли сделано правильно, и не надо ли еще чего еще изменить или исправить, пока есть время. Алекс, кажется, называл такие отряды «волчьими стаями». Ведь волки не охотятся в одиночку.
В войне на море против Британии наступал новый этап, и наступающий 1918 год должен будет определить победителя в этой борьбе.
Утром 13 декабря по старому стилю железнодорожная станция Новоалексеевка и пристанционный поселок выглядели так, словно через них прошла банда буйных ландскнехтов герцога Валленштейна. Выбитые стекла в окнах вокзала, разгромленные лавки. Холодный сырой ветер, дующий с Сиваша, раскачивал труп повешенного на фонаре мужчины в окровавленном исподнем. Местные жители в ужасе попрятались по домам и не показывали на улицу носа. Но это не спасало их от расправы тех, кто сейчас правил бал в Новоалексеевке.
Захватчиков интересовали две вещи – самогон и бабы. Ну, и чужое барахло, естественно. В поисках всего этого они были беспощадны. Насилия и убийства стали в Новоалексеевке обыденным делом. Станцию, не подберешь другого слова, «взял на шпагу» отряд р-р-революционных матросов, называвших себя большевиками и анархистами, в середине ноября самовольно отправившихся из Севастополя на Дон «бить Каледина». А чего было его бить? В этой версии истории войсковой атаман Донского Казачьего войска генерал от кавалерии Алексей Максимович Каледин находился в весьма невнятном положении, поскольку ход событий просто не давал ему повода к чему-нибудь такому контрреволюционному.
Приход к власти правительства Сталина и начало новой фазы революции на Дону поначалу просто не заметили, настолько буднично и обыденно это случилось. Еще одна проходная фигура – решили все. И ошиблись. Тем более что в те дни все внимание было приковано к сражению, разыгравшемуся в водах Балтики вокруг острова Эзель. Местные газеты, не получая из Петрограда достоверной информации, занимались придумыванием подробностей разгрома немецкого флота и десанта. Впрочем, они отмечали некую несуразность и фантастичность всего происходящего. Давно на фронте не случалось ничего подобного. Да и газетам на Руси к этому времени уже перестали верить.
Первые декреты нового правительства «О земле» и «О мире» на Дону встретили тоже, в общем-то, положительно. Казаки не остались в стороне от так называемого черного передела земли, происходившего в России летом семнадцатого. Не тратя время попусту, они оперативно растащили по своим станицам и хуторам имущество немногочисленных в Донской области помещичьих усадеб. Да и воевать непонятно за что казакам давно уже надоело.
