половиной метров, было тесно и неуютно на мелководной Балтике. С другой стороны, полноценными океанскими кораблями линкоры типа «Севастополь» не были. Дальность плавания с одной бункеровкой – 1625 миль при экономном ходе 21,8 узла делала нежелательным удаление от своих баз далее 800 морских миль. Такой же примерно автономностью обладали и броненосные крейсера «Рюрик-2», «Баян-2» и «Адмирал Макаров».
Такой радиус действия ничтожно мал для океана, но вполне достаточен для северных морей, где в него при базировании в Мурманске попадало все Баренцево и половина Норвежского моря. Угольная станция, расположенная на Шпицбергене-Груманте, советский суверенитет над которым планировалось закрепить после переброски флота, должна была еще больше увеличить радиус действия советских кораблей и закрепить за Северным флотом господство в этом районе океана, определяемом линией: Лофотенские острова – остров Медвежий – архипелаг Шпицберген-Грумант – кромка многолетних паковых льдов.
Таким образом, Советская Россия закрепляла за собой богатейший сухопутный и океанский экономический район с его рыбными, рудными, угольными, нефтегазовыми запасами, а также лежбищами морского зверя.
Норвегии и стоящему за ней британскому и англосаксонскому капиталу в этот раз не удастся стать хозяевами на Русском Севере, как это было в реальной истории, когда норвежцы де-факто присвоили себе Шпицберген с его угольными шахтами, а норвежские рыболовные и промысловые суда безнаказанно браконьерничали в Белом море.
Кроме того, контроль над Мурманском и окрестными водами давал Советской России незамерзающий и неблокированный системой международных проливов порт, способный круглогодично обеспечивать грузооборот со всем миром, а также по «дороге Горшкова» выводить в Северную Атлантику свои ударные корабельные соединения.
В свое время на пленуме ЦК партии большевиков произошла довольно бурная полемика, завершившаяся окончательным поражением тех, кто желал бы двигать мировую революцию в другие страны. Такая точка зрения была признана авантюрной и в корне неверной по причине неготовности европейского пролетариата к революции.
В итоговых документах пленума было записано, что советская экономика и мощь вооруженных сил должны, для начала, подняться на такую высоту, чтобы никто не рискнул напасть на Страну Советов.
Во исполнение решений пленума вице-адмирал Бахирев, сам того не подозревая, и вел на север русские корабли. Мурманский край играл в вышеизложенном стратегическом замысле одну из ключевых ролей. Он должен был стать первым регионом Советской России с полностью социалистической экономикой и плановыми методами хозяйствования.
Не стоит забывать и о том, что поскольку передача власти от Временного правительства к Совнаркому произошла на месяц раньше, чем это было в реальной истории, то золотой запас не уехал в Казань и не попал там в руки белочехов и колчаковских банд. Кроме того, Рижский мир, в отличие от Брестского, не предусматривал выплаты каких-либо репараций или контрибуций. Так что в этом варианте истории Советская Россия изначально была экономически более крепкой и способной осуществлять крупные проекты.
Напоследок стоит поговорить и о самих линкорах типа «Севастополь». Речь пойдет о тех якобы недостатках, которые имел этот русский проект в сравнении с британскими, германскими и французскими аналогами. Первым из таких недостатков называют якобы недостаточную толщину бронирования русского линкора, при этом забывая, что главный броне-пояс «Севастополей» был, может, и тоньше, но шире и длиннее, и закрывал все уязвимые части корабля. Кроме того, за бронепоясом находилась еще и бронеперегородка, вполне достаточная для перехвата осколков снарядов, которые взорвались при пробитии брони или сразу за броней.
Толстые бронепояса британских линкоров были уже по высоте и значительно короче, прикрывая только силовую установку и погреба средних башен. На дистанции боя в 70–90 кабельтовых, обычной для Первой мировой войны, бронебойные снаряды утрачивали значительную часть своей энергии и не могли пробить даже относительно тонкий бронепояс «Севастополей». Прилетевшие же в ответ русские 470-килограммовые фугасы и полубронебои с легкостью бы корежили части корабля противника с ослабленным бронированием.
А ведь в угрожаемых зонах находились артиллерийские погреба первой и последней башен. Пробей тяжелый русский снаряд относительно тонкое бронирование в этих местах и взорвись внутри артпогреба, и британский линкор тут же взлетел бы на воздух. Что и происходило в ходе Ютландского сражения с линейными крейсерами Ройял Нэви.
Отдельно следует сказать о русской 12-дюймовой пушке конструкции Обуховского завода с длиной канала ствола в пятьдесят два калибра. Это было лучшее в мире орудие такого класса, способное разгонять облегченные 331-килограммовые снаряды до 950 метров в секунду, а тяжелые 470-килограммовые снаряды образца 1911 года до скорости в 795 метров в секунду. Двенадцать таких орудий, сгруппированных в четырех трехорудийных башнях, превращали русский линкор в грозного противника.
Что же касается якобы низкобортности русского линкора, носовые башни которого при волнении заливало водой, то надо
