в глубоком тылу румынской армии. Уже привычные к многочисленным эвакуациям члены королевской семьи, бросив все, стали спешно паковать узлы и чемоданы. Суета, плавно переходящая в панику, напоминала картину Карла Брюллова «Последний день Помпеи». Не хватало только потоков раскаленной лавы и рушащихся со стен храмов скульптур римских богов.
Конечно же румынского монарха порадовало бы сравнение с жителями Римской империи, коими его подданные себя считали, но времени для того, чтобы радоваться, у короля Фердинанда катастрофически не хватало.
В тот самый момент, когда слуги грузили имущество королевской семьи в автомобили и повозки, вздрагивая от грохота орудийной канонады, во внутренний двор дворца, свернув ворота, ворвались два больших угловатых броневика. Их сопровождала сотня одетых в зимнее камуфлированное фельдграу кавалеристов Красной гвардии. Не слезая с седла, улыбающийся генерал- лейтенант Михаил Романов, в лучших традициях галантных рыцарских романов объявил насмерть напуганному королю Фердинанду, что он и члены его семьи являются его – генерал-лейтенанта Романова – личными пленниками.
Немая сцена, которая в этот момент произошла в королевском дворце в Яссах, к сожалению, не была запечатлена ни фотографами, ни кинооператорами, ни, наконец, писателями того времени, уровня Булгакова.
Выглядело все и торжественно, и комично. Гарцующий на горячем жеребце бывший великий князь и брат бывшего русского императора командир Красной гвардии Михаил Романов и стоящий напротив него у тарахтящего «Рено», бледный и потный румынский король Фердинанд, узнавший в этом бравом всаднике дальнего родственника своей супруги и несостоявшегося коллегу по королевскому ремеслу.
Под перекрестными взглядами серьезных до невозможности бойцов, сидящих на броневиках, пересмеивающихся и перемигивающихся казаков и величественных, как горные орлы, текинцев, Его Румынское Величество с радостью осознал, что его не собираются ни расстреливать вместе со всей его семьей, ни умерщвлять каким-либо другим способом. Генерал Романов сообщил Фердинанду, что его с семьей, скорее всего, отправят подальше от войны и всех прочих проблем в Петроград.
Почти в то же самое время другой эскадрон кавалерийской бригады быстрого реагирования под командой знаменитого «революционного Робин Гуда», прапорщика Григория Котовского, в окрестностях Ясс настиг обоз, в котором удирали от наступающих частей Красной гвардии члены правительства Румынии во главе с либеральным политиком Ионелом Брэтиану. Этот самый Брэтиану был одним из самых яростных сторонников создания «Романия Маре» – «Великой Румынии» – «от Днепра до Адриатического моря». Сопровождавшие обоз и некоторые члены правительства Румынии попытались оказать сопротивление, за что были изрублены бойцами Котовского. Таким образом, большая часть министерских постов в этом правительстве оказалось вакантными.
Королевской Румынии был поставлен двухходовый шах и мат. Король в плену, правительство уничтожено, вертикаль власти рухнула и система управления страной перестала существовать. Теперь победителям с этим надо было что-то делать и делать быстро. Делать в том смысле, что Советская Россия не собиралась оккупировать территорию Румынии, за исключением, может быть, экономически ценного участка в нижнем течении и дельте Дуная. Со своими бы проблемами разобраться. В то же время советское правительство не могло пускать события на самотек. Бесхозную страну надо было куда-то пристраивать, и наркомат иностранных дел товарища Чичерина взялся за привычную ему дипломатическую работу.
Уже 18 декабря румынского короля со всей семьей спешно переправили в Петроград на двух вызванных товарищем Фрунзе из Киева четырехмоторных аэропланах «Илья Муромец», спешно переоборудованных из бомбардировщиков в пассажирские самолеты. Таким образом, детище Игоря Сикорского дебютировало в качестве ВИП-бортов. А дальнейший план действий был в общих чертах согласован с немецким правительством.
Для урегулирования румынского вопроса рано утром 20 декабря на переговоры в Яссы прибыли высокопоставленные германские представители. Их визит был неофициальный, и о прибытии посланцев кайзера Вильгельма знали немногие.
Делегация была представительная. На встречу с товарищем Фрунзе, бывшим великим князем Михаилом Александровичем и полковником Бережным прибыли главнокомандующий германскими, австро-венгерскими и болгарскими войсками фельдмаршал Август фон Макензен и сопровождающий его спецпредставитель германского кайзера Вальтер Ратенау. Как и в Риге, немцы собирались решить все сами, после чего поставить своих союзников перед свершившимся фактом.
Никакого Фокшанского перемирия в этой истории не было, так как отпала сама нужда в нем. Огонь по всей линии соприкосновения русских и австро-германских войск был прекращен еще после заключения Рижского мира. Протокол об этом был подписан кроме Германии также представителями Австро-Венгерской империи.
В таких условиях румынское правительство крупно себя подставило, попытавшись воспользоваться царящим на юге России хаосом и под шумок оторвать от нее Бессарабию. Антанта была далеко, а для центральных держав боевые действия между Советской Россией и Румынским королевством давали возможность, не нарушая подписанных в Риге документов, полностью ликвидировать Румынский фронт и получить возможность перебросить боевые части на другие театры военных действий: в Грецию,
