– Так прикинь, кто мой командир и кто я? – осклабился Барсуков. – Он, как ни посмотри, фигура! А я, я так… его зам по разведке. Мне, если на то пошло, и положено в Зоне болтаться. Где мышкой, где котиком ласковым, – процитировал он какой-то старый фильм.
– Слушай, ты, котик! – повысил голос Скрипач. – Проси ты процентов семьдесят или восемьдесят, я поверил бы. Но чтоб ваша кодла запогоненная вот так просто половину отдавала? Как хотите, мужики, а моего голоса это дерьмо не получит.
– А я вот с другого конца зайду, – произнес Кощей. – Как ни крути, а вся работа на нас, и помирать, если что, тоже нам. С чего бы это вам с Крыловым половина? За наводку? А не жирно ли будет? Куш-то, конечно, хорош, но и риск тоже…
– Риск, положим, не многим больше, чем всегда. А за что половина? Так это вроде понятно. За «крышу», – с готовностью пояснил Барсуков. – Торжественно обещаю: не то что за все время поисков вас военные не тронут, но и потом обижать не станут. Тех, кто захочет, конечно, после окончания дела в Зоне промышлять. Будет у вас, парни, считай, вечный открытый лист!
– Шутишь?! – изумился Капитан.
Открытый лист, бумага от ЦАЯ на сбор артефактов «с научными и иными общественно полезными целями», был мечтой любой команды сталкеров, только вот их не выдавали года уже два, да и до того счастливчиков можно было перечесть по пальцам. (Конечно, найденные с такой бумагой артефакты полагалось и сдавать по госрасценкам, но кто сказал, что сдавать надо
– Ты что, в самом деле можешь такую бумагу организовать? Без базара? – буквально впился Спрут недоверчивым взором в лицо гостя.
– Я не могу. Но Крылов – может, – веско ответил Барсуков, не отводя глаз. – Он, считай, все может.
После чего за столом установилась тишина, нарушаемая музыкой, доносившейся с улицы, да шушуканьем – Кощей что-то шепотом говорил Капитану, тот качал головой.
Сейчас бы полагалось поставить вопрос ребром, но Спрут опередил Барсукова.
– Подожди за дверью, майор, нам бы поговорить надо.
– Еще одно… – произнес Барсуков. – Напоследок. Дело это обещает быть непростым, поэтому мы готовы вложить еще кое- что, так сказать, в акционерный капитал. – Вот, – он достал толстый пакет из-под плаща.
– Это что такое? – прищурился Спрут.
– Я и говорю, наш взнос… – Офицер, усмехнувшись, потряс пакетом. – Вот, на мелкие расходы. Полтора миллиона рублей! Это аргумент, как вы считаете?
– Нормально… – приподнял брови Капитан.
– Коммерсанты хреновы… – Жук заелозил на стуле. – А че сразу не отдал или скрысятничать думал?
Остальные, однако, повеселели.
– Ладно, выйди… пока, – процедил Спрут.
Но деньги взял.
Выйдя на крыльцо, майор тяжело оперся о перила. Из-за неплотно закрытого окна доносились голоса на повышенных тонах. Они то сливались в неразличимое воркование, то звучали почти отчетливо.
– Есть у меня подозрение, что вся эта афера затевается не просто так!
– Да зачем мы ему…
– Просто мы подвернулись под руку, а не кто получше.
– А кто получше-то? Майор прав, ловчее нас никто не сладит…
– Логично.
– Надо бы Шквала дождаться, а?
– Ой, Жучара, все ты за кореша тянешь. Он еще день, а то и три не появится, чего доброго!
– Говори по делу, Скрипач! А то я вижу, что ты разеваешь рот да муйню порешь! И, извини, могу подумать всякое…
– Ну да, я ж знаю, что ты у нас вольный бродяга и защитник тигров…
– Я сам знаю, что я вольный бродяга и
– Ты говоришь прямо как танцуешь! Только вот придержи яйца, а то раскачиваются не в такт…
– Голосовать… Голосовать…
Затем в дверях появился Капитан.
