высокий черноусый человек в фуражке?аэродроме.
– Ба! Да это же, никак, сам Стрелецкий пожаловал! – пронеслось в толпе. – Чего ему тут надо?
Генерал?майор Максим Петрович Стрелецкий являлся исполняющим обязанности начальника Внешней дозорно?патрульной службы, что контролировала Периметр. Личностью считался известной и уважаемой.
Если, к примеру, полковник Крылов был символом беспощадной жестокой силы для всей «геоаномальной территории», а Лазненко воспринимался всяким человеком Зоны как первый после Бога, то Стрелецкий был образцом честного солдата. Про него даже говорили, что он ничего не имеет с торговли артефактами и местной биохимией.
Тем более странным было его появление здесь, внутри невидимого кольца. «Внешники» вообще редко сюда заглядывали.
Войдя, он взмахом руки поприветствовал насторожившийся народ. Один взгляд, и высунувшийся было из подсобки Сонный исчез, как и не было.
– Значит, так, – начал он без долгих вступлений. – В Москве, – щека его непроизвольно дернулась (как знали все, в дни «харма» у генерала без вести пропали жена и сын), – произошел выброс. Из?за этого у местных скотов случился Дикий Гон.
Собравшиеся дружно загомонили. Вот так сюрприз!
– Четвертый раз уже за два года… – тихо сказал кто?то за спиной Шквала.
– Да, это не в первый раз, – словно отвечая на реплику, бросил Стрелецкий, – но сейчас случай особый. Гон прет сразу по трем направлениям: на Тверь, на Калугу и на Конаково… Какая?то часть тварей уже добралась до места. Пока справились, но когда подойдет основная волна… Сами понимаете, – злое презрение отразилось на его лице, – начальство приказало всеми силами прикрыть Калугу. На Тверь тоже кое?что наскребли. А вот Конаково, как мне было сказано, защищать станут
Толпа сталкеров встретила это сообщение гробовым молчанием.
– А у нас есть время подумать? – заорал кто?то из заднего ряда.
– Это не предложение. Это приказ. Можете считать себя временно призванными, по закону я имею такое право, – отчеканил Стрелецкий. – Уклонисты будут считаться дезертирами и мародерами со всеми вытекающими из «Закона об особых районах» последствиями.
А потом добавил:
– Парни, будьте же людьми… Сожрут же мутанты народ, как пить дать сожрут…
* * *
Тревожно закаркали вороны. Костяная гончая, доедавшая случайно забежавшего в Зону зайца, вдруг подняла уродливо сплющенную голову и сдвинула крышки ушных отверстий. Слизистый нос шевелился – она принюхивалась. Оставив бренные останки длинноухого в покое, тварь поднялась; коленчатые длинные ноги подрагивали, нервно переступая. Гончая взвизгнула – тонко, на грани ультразвука, и испуганно побежала прочь не разбирая дороги, вламываясь в подлесок и кустарник. Ее стая помчалась следом, волоча брюшные хватательные щупальца по осоке и шелестя чешуей…
* * *
Все на этот раз началось в десять утра с бывшего московского района Гольяново. Как считали ученые из ЦАЯ, именно тут гипоцентр Зоны, ее полюс недоступности. Сердце темной области, человеку не принадлежащей, где он в лучшем случае робкий гость, в худшем – добыча. Говорят, собственно здесь впервые и возникли аномалии в
Выбросы в Московской Зоне отличаются от полесских или там хармонтских. Те расходятся кругами, как волны от брошенного камня, во все стороны. Выброс накрывает всю Зону и беспощадно убивает – неотвратимо и предсказуемо.
Московские выбросы иные. Они распространяются по замкнутым сложным кривым (у ученых на этот счет в ходу хитрые термины, типа «обратная петля» или «спираль Мебиуса»). И влияние их на живое и неживое тоже было нестандартным. Выброс здесь мог оставить в живых людей и выкосить мутантов – так исчезло минимум три вида. Может заставить корчиться от боли сталкера?мастера, но новичок?турист или солдат?срочник ничего не почует. Могут наплодить аномалий и родить новые виды мутантов
