– Блин, как ты увидел?.. «М» – это последняя модификация, еще до конца не сертифицированная…
– Да так, случайно.
– Даже хозяин не знает о моем арсенале!
– У меня широкие полномочия, – ответил я скромно и, не обращая внимания на обалдевшую Ингрид, кивнул на экран монитора. – Аварийная перезагрузка восстановила работу камер.
Два экрана зажглись, мигнули пару раз, тут же изображение стало ярким, цветным и очень четким.
– Ого, – вскрикнул Грегор. – Это с тех камер, что на деревьях!.. За сто метров от дома!
– Благоразумно, – согласился я. – Ребята уверены, что их не видят. Не торопятся, это хорошо.
– Если связь работает, – сказала Ингрид торопливо, – я вызову спецназ!
– Ты уже вызвала, – сообщил я. – Да-да, только ты забыла, но я свидетель.
Она открыла рот, еще не соображая, но Грегор взглянул на меня с мрачным весельем и даже улыбнулся, видя ее растерянное лицо.
– Жаль, – сказал он, – у меня на крыше не будет такой ясной картинки.
– Положи перед собой смарт, – посоветовал я. – Картинку перенаправлю туда. Все норм, у нас за мышами следят две сотни камер, а экранов мало, дорогие, вот и научились перенаправлять даже домой на мобильники… Да, точно, с трех сторон прут сюда. Блин, все в камуфляже! Не простые бандиты, точно.
Ингрид спросила быстро:
– Кто и сколько?
– Может, – ответил я с сарказмом, – сказать, кто из них не женат и готов к длительным связям?
– Не умничай, – отрезала она. – Умнее тебя в тюрьмах сидят!
– Еще бы не сидеть, – пробормотал я, – с такой полицией и силовыми структурами… Та-ак, идут малыми группами, но двое из них тащат тяжелые пулеметы…
Она зыркнула на меня, но вспомнила, как часто я оказывался прав, ничего не спросила, что и хорошо, а то как-то не знаю, как объяснять, что наш спутник передает слишком уж размытое изображение, а юсовский как раз четкое, но вряд ли могу придумать правдоподобную брехню, как объяснить свое подключение.
– Это нападение, – сказала она.
– Да ну? – спросил я. – Мне казалось, просто поохотиться вышли… Говорят, тут кабаны водятся.
– Ты сам кабан! Когда выйдут на позицию?
– Уже фактически вышли, – сказал я.
Она крикнула:
– Надо обеспечить укрытие для Стельмаха!
Я не стал оглядываться, старательно всматривался, прикидывая наши силы. Мы с Ингрид, Грегор и Тереза, всего четверо бойцов. Не знаю, насколько хороша Тереза, но, надеюсь, хотя бы не ринется прочь с криком, что жизнь самое дорогое для демократки и либералки, рисковать ею в перестрелке преступно перед своим существованием и европейскими ценностями.
Нападающие, что особо тревожно, совершенно не маскируются под туристов или что-то еще. Помимо маскировочной одежды спецназа все до единого с оружием на виду, ничего похожего на скрытое, бесшумное или скрытого монтажа.
Значит, пославший их человек либо на самом верху, либо абсолютно уверен, что такая операция ему сойдет с рук.
Ингрид посмотрела в окно на далекий забор.
– Будут работать снайперы?
– Нет, – ответил я.
– Почему?
– Понимают, если начнут стрелять по окнам, мы встревожимся и сразу же вызовем помощь. А так уверены, что про них еще не знаем. Готовься к быстрой атаке! Если сейчас попрячемся, поймут, что как-то их заметили, и теперь у них все решит скорость.
Она обернулась, прокричала:
– Грегор, Стельмаха в подвал!.. Сейчас здесь будет ад!
В комнату вбежала Тереза, сразу потолстевшая из-за бронежилета под рубашкой, на плече автомат с укороченным прикладом, на поясе кобура с выглядывающей рукоятью армейского пистолета. Второй пистолет в руке, сразу протянула мне.
– Грегор передал. Как тут у вас?
Я сказал зло:
