– Теперь отобьюсь от целой армии… А вы куда, профессор?
– Посмотрю за женой, – ответил я саркастически.
Он сказал вдогонку:
– За ними нужен глаз да глаз.
– Да, – согласился я. – Столько молодых мужчин прибыло!
Ингрид сидит за ящиками, свернутая в ком, как тугая пружина, готовая развернуться со страшной силой в любой момент, глаза горят, зубы оскалены, пистолет в сомкнутых ладонях.
– Ты как? – спросил я.
Она огрызнулась:
– Как-то все сумбурно, но вроде бы отбились… У них мало времени, должны атаковать и атаковать!
– Значит, – сказал я, – некому.
Она вскрикнула:
– А те, что…
– Мертвы, – ответил я.
Она всмотрелась в меня.
– Кто их убил? Ты или Грегор с Терезой?
Я отмахнулся.
– Да уже не помню. Да какая разница?.. Их нет, проблемой меньше.
– Их убил не ты, – определила она. – Ты не смог бы вот так сейчас… Тебя бы трясло и корчило!. Ты вообще какой-то… Да и не знаю!
Я двинул плечами.
– Да ерунда все. У тебя бутерброда не осталось?..
Она дернулась, переспросила ошалело:
– Что-что?
– Бутерброда, – повторил я. – Много калорий истратил, организм напоминает, что неплохо бы восполнить… Да так напоминает, что аж визжит… Мне питаться нужно по режиму.
Она смотрела с недоумением, почти с ужасом, я вспомнил, что она права, человек вообще-то должен как-то реагировать иначе, ну так волноваться, суетиться, бегать и кричать, что ох как ужасно, люди не должны убивать друг друга, это неправильно…
Хотя почему не должны? Люди всегда убивали друг друга, благодаря этому и возвысились над остальными тварями, что убивать друг друга не могут.
Да, теперь можно бы не убивать, мы уже люди, у нас есть религия, однако ну никак не могу ощутить в себе священного ужаса, о каком пишут в книгах.
А застрелил, но не попинал ногами только потому, что трупы не почувствуют, да и как-то нерационально пинать, я не женщина, это у них все через эмоции, а я самец.
Правда, мужчины порой тоже, а я вот ничуть, даже совершенно ничуть… а не потому ли, что знаю намного больше и вижу, чем обычный человек? Может быть, мое обострение интеллекта как раз за счет эмоциональной подпитки?
Она спросила внезапно:
– О чем задумался? У тебя морда лица странная… Опять среди звезд?
Я кивнул.
– Ты права. Сеть нейронов удивительно похожа на звездный рой в центре Галактики. Настолько, что приходят совсем уж странные мысли.
Она зябко передернула плечами.
– Ты какая-то жаба вовсе, а не человек. Сейчас посмотрю, совсем из головы вылетело, что я взяла с собой пакет с бутербродами. Но неужели ты сможешь их есть?
– Еще как, – заверил я.
Эмоции, мелькнула мысль, чаще всего от неожиданности. Например, испуг. Но никто не сможет подойти ко мне сзади и гавкнуть над ухом, потому что я, даже не глядя, вижу то ли по запаху, то ли еще как, но вижу и чувствую, как будет подходить, какие гримасы корчить…
Видя человека, который выхватывает пистолет, я уже понимаю, умеет он им владеть или не умеет, а если владеет, то в какой
