— Да как он умудрился вообще?
Сама задаюсь тем же вопросом.
Но с магом я не разговариваю, так что и отвечать ничего не собираюсь.
— Попробуйте магией немного погнуть крепления внизу. Места станет больше, и он сам вылезет. — Кому-то очень хотелось быть полезным.
Молчу и демонстративно не замечаю. Пусть знает, я непреклонна!
Тем не менее Феликс сделал все, как было сказано, и не прошло и минуты, как из-под кровати выскочил перепуганный и немного поцарапанный свин. Я бросилась его отлавливать, на ходу решая, стоит ли сперва отругать или можно сразу переходить к объятиям и сюсюканью.
— Ну, я пойду? — Феликс глянул на меня, тискающую спасенного фамильяра, затем на Глеба, унылым изваянием привалившегося к стене, и стал пятиться к выходу.
— Спасибо, — вежливо поблагодарила я.
— Уйди уже, — поторопил Глеб.
Феликс присмотрелся к его бледной до синевы физиономии чуть внимательнее и тоже решил побыть вежливым:
— А вас не проводить? Вы же еле стоите, а Цветана вас одна не удержит.
Очевидно, приступы доброты и воспитанности у боевых магов случаются крайне редко, а может, вообще считаются дурной приметой, потому что реагировал Глеб как-то неправильно:
— Нет!
— Да! — не утерпела я. — И заодно донеси до него, что я видеть его не хочу.
— Просто сгинь!
Маг оказался более убедительным, потому что Феликса как ветром сдуло. Даже дверь за собой тихонько прикрыл.
— Цветана, — начал на всю голову элитный маг, впрочем, тут же запнулся. Извиняться он не умел, не привык, и вообще это дело ему не нравилось.
— Ни видеть, ни слышать тебя не желаю! — Обида слезами жгла глаза. Ну как он так мог?!
Прижав к себе свина, я опустилась прямо на пол, спиной к бессовестному магу, и принялась глубоко и размеренно дышать, дабы прогнать рыдания. Правильно бабушка говорила, от этих магов беды одни. Правда, о ведьмах она то же самое говорила, но это уже детали.
— Цветаночка, я дурак, — наконец собрался с мыслями Глеб.
— Ну, это даже не обсуждается, — буркнула обиженно, дрожащими пальчиками поглаживая фамильяра.
Честно собиралась никогда в жизни больше с ним не разговаривать, но тут как прорвало:
— Как ты мог обо мне так подумать?! — Это обижало сильнее всего.
— Эти звуки… Потом увидел тебя с ним, и в голове точно перемкнуло, — повинно бормотал Глеб. — Вспомнилось, как ты заставила его цветы таскать. Мрак, Цветана, у меня крышу снесло от ревности!
Сижу. Молчу. Усиленно дуюсь.
Только на душе все приятнее становится.
— А ревнуют только тех, кто небезразличен, — помолчав минутку и так и не дождавшись прощения, добил меня Полуденный. — В моем случае сильно небезразличен.
Пришлось больно прикусить губу, чтобы не расплыться в счастливой улыбке.
Впрочем, маги долго виноватыми не ходят. Минуты не прошло, как я в этом убедилась.
— Так что никуда ты от меня не денешься, Перелеска. Привыкай, — самоуверенно заявил боевой маг. — И готовься поменять фамилию.
Ой.
А…
Э-э-э…
Он что, правда это сказал?!
Пока я осознавала услышанное, Глеб решил, что пора и честь знать.
— Утром увидимся. И если что-нибудь стрясется, обращайся ко мне, а не к первому встречному магу, — потребовал он, прежде чем вывалиться за дверь.
— Каков наглец, а? — подумала я уважительно. Но на всякий случай решила позлиться на него подольше, а то это вообще
