или, на худой конец, старинный фолиант. А тут вполне себе современные документы… Так даже и неинтересно!
Глеб считал иначе. Он заинтересованно вчитался в ровные строчки, и в конце концов был вознагражден за терпение.
Я это по мрачно-довольному лицу поняла.
— Что там? — Разбираться самой было лень.
— Если верить документации, — медленно, словно сам не веря тому, что говорит, произнес молодой маг, — полгода назад сюда действительно поступила ведьмочка. Такая же упрямая, как ты. Заявилась и, ссылаясь на закон, потребовала записать ее на вводный курс. А потом пропала через четыре месяца, и больше ее никто не видел.
Стоило вспомнить о подруге, на губах сама собой обозначилась грустная улыбка.
— Милица такая, ага. — И тут разум зацепился за несоответствие: — Постой, как исчезла? Ее то ли отчислили, то ли она сама ушла…
Презрительно фыркнув, Глеб помахал у меня перед носом каким-то листом. Я не успела разглядеть, что там, но он любезно пояснил:
— Уважаемые боевые маги таким образом прикрывались от возможного расследования. Нашим вложили в уши приятную для них информацию об отчислении. Но с Эсмеральдой бы этот номер не прошел, она бы стала защищать права ведьмочки, потребовала бы дать той шанс восстановиться… Поэтому для нее разыграли сценку с добровольным уходом. Судя по почерку на заявлении, роль Милы сыграла одна из преподавательниц по иллюзиям.
В первый момент я от шока выпала в какое-то иное измерение. Во второй — остро пожалела, что пропавшие ведьмы не наслали какую-нибудь пакость на всю Академию. В третий — не менее остро захотела пристукнуть метелкой какого-нибудь боевого мага, ректора, например. Нет, я понимаю, что они о репутации учебного заведения заботились, но как они могли поставить ее выше человеческой жизни?! Совести у боевых магов все-таки нет. И из этого правила есть всего два исключения.
Успокоившись немного, я поняла еще одну немаловажную вещь.
— Получается, где-нибудь могли исчезнуть еще ведьмы, а такие вот мерзавцы могли это замолчать…
— Ты о видениях Эллы? — Глеб понял меня едва ли не с полуслова.
— Ну да.
Интуиция твердо решила этим видениям поверить.
Видя мое состояние, Глеб придвинулся ближе и обнял меня за плечи.
— Не волнуйся, мы справимся с этим, — тихо пообещал он, прижимая меня к себе, согревая своим теплом. — Обязательно найдем твою подругу. По крайней мере, узнаем, что с ней произошло.
— Верю.
Как будто у меня был выбор.
— Сейчас верну тут все на место и провожу тебя домой. — Маг поцеловал меня в висок и занялся делом.
Возражали против потоковых лекций мы совсем не зря. Ведьмочки — народ своевольный и противоречивый, в нас даже знания насильно не вобьешь, а сидеть в огромном зале, заполненном враждебно настроенными магами и целительницами, душа не лежала совершенно. Какая учеба, если так и тянет кому-то напакостить?!
Надо заметить, день не задался с самого утра. Просто я наконец предложила Эльке взять дополнительной специальностью прорицательство, она так впечатлилась, что отваром, блокирующим видения, подавилась… И все, до Академии мы больше не разговаривали.
А во дворе подруга выдала такое, что я сама воспылала желанием заблокировать в ней один лишний дар.
— Я видела тебя с Богданом, — без обиняков сообщила она. — Скажи честно, он тебе нравится?
Вопрос оказался до того неожиданным, что я сбилась с шага и зацепилась о свина. Он взвыл и силу свою не удержал. В итоге я с тоской обозрела расклеившиеся туфли, вздохнула, успокаивающе погладила любимца по розовой спинке и только потом обратила внимание на Эллу:
— А как видела? На занятиях? — Надежда — непомерная роскошь, но ведьмы вообще не любят себе в чем-то отказывать.
Элла сделала строгое лицо и медленно покачала головой.
— Нет. Вы были в большом красивом доме, такие нарядные, счастливые, гостей встречали, принимали поздравления и… это был ваш дом.
Что-то холодно стало. Я повела плечами под платьем.
— Наш — в смысле…
