точно, но это испортило бы эффект. Поэтому он решил использовать значение для сосны – ему помнилось, что один кубометр сосновой древесины весит шестьсот килограмм.
Поскольку в данном случае он всего лишь удовлетворяет пустое любопытство скучающего короля, ошибка не играет роли.
– Одна корова, четыре овцы и кошка, – опять сразу же перевел в парифатские единицы Эйхгорн.
Он немного округлил. Сверху оставалось еще девятьсот с чем-то граммов. Но ответ в любом случае получался невероятно приблизительным, и это ужасно Эйхгорна расстраивало.
Увы, мы не всегда получаем то, чего хотим.
– Одна коровы, четыре овцы… – повторил король, поглаживая гладкую, еще не начавшую грубеть кору. – Знаешь, ты все-таки довольно странный волшебник. Такое впечатление, что ты властвуешь только над числами.
– Разве это плохо?
– Числа – это просто… числа, – повертел пальцами король. – Что с них проку?
– Может быть, числа и не управляют миром, зато они показывают, как управляется мир. Разве этого мало?
Король неопределенно мотнул головой. Логика Эйхгорна его явно не убедила.
– Ладно, мэтр, а можешь взвесить меня? – ехидно прищурился монарх. – Только без весов чтоб. Можешь точно сказать, сколько я вешу?
– Два сарика и восемнадцать куриков, – ответил Эйхгорн без раздумий.
Глава 22
Следующее утро Эйхгорн встретил, закопавшись в гору шкур. Заполучивший новую забаву король до поздней ночи заставлял его измерять все, что попадалось на глаза. И когда это было возможно, Эйхгорн честно вычислял длину и ширину, объем и вес, плотность и количество листьев.
Но если это было невозможно – называл ответ на глазок. Благо быть уличенным он не боялся – без специальных приборов король не мог его проверить.
А где ему тут взять такие приборы?
Просыпаться Эйхгорну не очень хотелось. День вчера выдался напряженный, и у него снова стал побаливать шов. После аппендицита вообще-то нельзя поднимать тяжести и делать физические упражнения.
Но тут кто-то тряхнул его за плечо. Наверное, паж явился с завтраком. Все еще сонный, Эйхгорн пробурчал:
– Вали отсюда к хренам собачьим, дай поспать…
– Если ты сейчас же не проснешься, я тебя самого отсюда вывалю! – последовал недовольный ответ.
– Ваше величество?! – изумленно заморгал Эйхгорн, натягивая очки. – А… а что вы тут делаете?
– Это мой дворец, если не забыл. Я тут живу.
Крайне неохотно Эйхгорн стряхнул себя с кровати и натянул балахон. Король окинул его брезгливым взором и произнес:
– У меня для тебя новое задание.
– Я весь внимание, – зевнул Эйхгорн, ополаскивая лицо водой из тазика.
– Ну и вид же у тебя, мэтр, – укоризненно сказал король. – Ты либо побрейся, либо нормальную бороду отпусти, а то ходишь с щетиной, как лесной вепрь.
– Это и есть ваше задание? – осведомился Эйхгорн.
– Нет, задание другое. Но с бородой все-таки что-то сделай. Несолидно же.
Эйхгорн пожал плечами, выдавливая на щетку зубную пасту. Отпускать бороду ему не хотелось, но бриться каждый день было лень. Поэтому он брился временами – раз в две-три недели, под настроение.
Надо сказать, местные бритвенные принадлежности оставляли желать лучшего. Большинство парибульцев пользовалось услугами брадобреев – а те орудовали устрашающего вида ножами, походя больше на мясников, чем на парикмахеров.
– Так вот тут ты, значит, обитаешь? – провел пальцем по подоконнику король. – Экий свинарник. И высоко… пониже-то не мог поселиться? Я себе все ноги сбил.
– Ваше величество, так это же вы меня сюда поселили, – напомнил Эйхгорн.
– А ты волшебник или нет? Наколдуй что-нибудь, чтоб не ходить так долго. Волшебные ворота какие-нибудь наколдуй. Или подъемник воздушный. Я тебе за что деньги плачу?
– Расположение звезд пока что неблагоприятное.
Король насмешливо хмыкнул. Не спрашивая разрешения, он раскрывал дверцы шкафа, с любопытством рассматривал приборы и химикаты, листал книги. Высунувшись по пояс из окна, смачно плюнул и проследил падающий плевок заинтригованным
