повернула, всадники направились на север, вскоре находя дорогу. Путешествуя в лучах утреннего солнца и оставив позади сотню миль, они оказались на пересечении нескольких путей, хотя большинство из них были не более, чем просто тропинками. Здесь они обнаружили множество домов, точно таких, как описывала хафлинг.
Дзирт оказался у постели больного Пайкела прежде, чем они начали завтракать.
Лицо дворфа было пепельным. Каким-то образом раненому удалось приоткрыть один глаз и даже шепнуть «Дриззит Дудден», а затем улыбнуться, хотя усилие стоило ему многих сил.
— Сделай что-нибудь! — попросил Дзирт Ивоннель, которая стояла у двери вместе с Энтрери.
— Предлагаешь пообщаться с Госпожой Ллос? — скептически спросила жрица, разводя руками. — Она не станет делиться со мной заклинаниями.
— У тебя ничего нет?
— Незначительная магия для…
— Используй её! — крикнул Дзирт. — Всю! Каждое заклинание!
Жрица кивнула и приблизилась к Пайкелу. Лишь взглянув на дворфа, она поняла, что не может предложить ничего, кроме незначительной помощи тех жалких заклинаний, которые не требовали никакого вмешательства богини или её служанок.
Женщина осмотрела края раны дворфа. Где-то глубоко в её памяти, в памяти Ивоннель Вечной, что-то зашевелилось. Она узнавала эту рану. Она уже видела подобное раньше, хотя не могла точно сказать, где.
Но она понимала природу болезни.
Она сотворила несколько незначительных целебных заклинаний, которые, казалось, облегчили раненому дворфу страдания.
— Может быть, я смогу сделать больше, — сказала она Дзирту. — У этой раны магическая природа, как и у большей части сил Абисса. Это скорее тайная магия, чем божественная.
Она снова начала творить магию, напевая разные мотивы — как маг, но не как жрица.
Дыхание Пайкела стало легче, и он открыл глаза.
— Дриззит Дудден, — сказал он увереннее и с искренней улыбкой.
Дзирт с Ивоннель снова поменялись местами. Проходя мимо, жрица шепнула дроу на ухо:
— Это временно. Вероятно, он умрет до конца дня. И я ничего не могу с этим сделать.
Дзирт услышал её, не давая улыбке покинуть свое лицо. Опустившись на колени рядом с Пайкелом, он взял дворфа за руку.
— Вууфгар, — сказал тот, качая головой.
— Вууфгар?
— Вууфгар! Вууфгар и Реджис, — говорил дворф.
— Вульфгар? — воскликнул Дзирт, поворачиваясь к остальным.
— Тс-с-с, — сказал Пайкел и закашлялся.
— Позвольте мне побыть с ним некоторое время, — попросил Дзирт собравшихся, и они вышли из комнаты, закрывая за собой дверь, чтобы позволить Дзирту услышать историю Пайкела.
Спустя несколько часов Дзирт вышел из комнаты, качая головой от поразительных откровений. Он рассказал обо всем, что узнал, Ивоннель, Энтрери и Кейну, который, как неудивительно, был на месте.
Это была короткая история о группе дворфов, которые могли превращаться в великанов и крылатой демонице, которая украла личину королевы Дамара. И «Вууфгара», который теперь был упрятан за стеклом какого-то магического зеркала глубоко в недрах шахт.
— Это все? — спроси Энтрери.
Дзирт кивнул.
— Ты пробыл там все утро! — запротестовал убийца.
— Ты когда-нибудь говорил с Пайкелом Валуноплечим? — резко спросил Дзирт. Его лавандовые глаза вспыхнули каким-то внутренним гневом, или внутренней болью, который пресек дальнейшие вопросы.
Следопыт вздохнул. Он с трудом мог поверить, что нашел своего старого друга здесь, в этом месте и в это время. Но жизнь
