Гоблины спорили о том, что им делать с этим даром судьбы, появившемся из-за двери. С этой беспомощной женщиной.
Но это не имело значения, потому что они не понимали.
Первым, осознавшим ошибку, оказался ближайший к женщине гоблин с ножом. Он держал пленницу за руку, дожидаясь решения своих друзей — убить её или причинить боль.
Малкантет пришла к пониманию, что ей не удастся так легко и быстро восстановить контроль над телом разъяренной Концеттины. Теперь женщина понимала боль и испытывала ужас от того, что её тело было похищено другим существом.
Демоница приняла этот факт. Ей больше не требовалось тело Концеттины. Во всяком случае, для жизни.
И Малкантет покинула королеву, её дух воспарил, чтобы, спустя мгновение, нырнуть в тело ничего не подозревающего гоблина.
Удивленное создание подпрыгнуло и отшатнулось. Оно было не слишком умно, а его воля была слабой, потому Малкантет налетела на него, пугая, раня и обрушивая ментальные удары.
У жалкого существа не было шанса, и демонице удалось захватить контроль над телом почти мгновенно. Этого было достаточно, чтобы разорвать связь с душою гоблина, заставить эту плоть и кости рваться и ломаться, изменяя форму. Малкантет купалась в боли, причиняемой трещащими и крошащимися костями. Её тело увеличилось.
Теперь в комнате находилось уже две женщины. Всхлипывающая и разбитая Концеттина, и та, что была выше и сильнее, черноволосая, усмехающаяся злобной усмешкой. На лбу демоницы проступили рога, а позвоночник затрещал, когда пара кожистых крыльев развернулись за спиной, отбрасывая в стороны рваную одежду, которую раньше носил несчастный гоблин.
Остальные гоблины, толкаясь, устремились прочь, пытаясь оказаться подальше от могущественного монстра.
Малкантет вырвала хлыст у Концеттины и хлестнула им перед гоблинами — и, о, как они помчались!
Суккуб расхохоталась. Она протянула руку, хватая Концеттину за волосы. С пугающей легкостью, она подняла женщину в воздух. Демоница грубо сорвала свои кольца с рук королевы, сорвала свое ожерелье и любимое платье.
После этого, Малкантет грубо швырнула человеческую женщину на пол.
— Тебе повезло, что в ближайшие дни ты можешь мне пригодиться, — сказала она рыдающей Концеттине.
Малкантет использовала свою ногу, чтобы развернуть сломленную женщину к двери.
— Ползи, — приказала она.
Концеттина рыдала.
Малкантет схватила её за волосы и дернула вперед.
— Ползи, или я потащу тебя сама.
Бедная Концеттина, едва осознававшая себя в собственном теле, измученная сражением с демоницей и ранами от сражения, которое Малкантет вела ранее, покачиваясь, встала на четвереньки.
Кнут свистел в воздухе, заставляя бедную перепуганную женщину вздрагивать.
Они вышли в зал. Малкантет неустанно дразнила Концеттину, рассказывая той об ужасах, которые придется выдержать женщине, когда она больше не будет нужна демонице.
В ходе своего головокружительного воссоединения они оказались очень далеко от камер демоницы. Но, спустя мгновение, Малкантет узнала местность и вспомнила путь к комнате спригганов. Она потащила Концеттину дальше, а та покорно поползла, словно старая усталая собака.
Её руки кровоточили, камни впивались в колени, но она все еще ползла.
Она ползла и рыдала, когда из-за угла вышло несколько женщин. Темных эльфиек, ужасных дроу.
— Что происходит? — спросила Чарри Ханзрин, переводя взгляд с истинной формы Малкантет на окровавленную и побитую женщину.
— Это ты мне скажи, — рявкнула демоница.
— Смелтергард был атакован, — пояснила Чарри. — Враги все еще внутри. Тебе нужно исчезнуть отсюда. Давно бы следовало. Дом Бэнр знает о твоей вылазке на поверхность, и они недовольны.
Королева суккубов фыркнула.
— Дитя Ллос, не предполагай, что можешь мне приказывать, — предупредила она.
— Они говорят дело, — донесся из рядов Дома Ханзрин новый голос. Пятая женщина появилась перед демоницей. — Я —
