не остановился. Иногда и Стефан махал рукой мне в ответ, но нечасто.
Дверь гаража была распахнута, и «Кадиллак» стоял на своем месте. Сам гараж выглядел как-то странно, но я никак не мог понять, в чем дело, пока внезапно не осознал, что, помимо машины, там ничего нет. Этот гараж избег участи большинства гаражей, быстро превращающихся в склады ненужных вещей.
От дорожки к дому вели выложенные из плит ступени. Перед террасой располагалась узкая полоска ровной земли. Газон украшали пляжные зонты веселых расцветок, выглядевшие притом довольно уныло: их изодранное ветром полотно давно выгорело на солнце, утратив первоначальный цвет.
Никто не показывался. Более того, отовсюду здесь веяло запустением. Ощущение было такое, будто никто не жил здесь с самого момента постройки, будто все сорок лет дом простоял пустой, понемногу ветшая от времени и непогоды, не дав приюта ни одной живой душе. Не понимая, что со мной происходит, я все-таки не мог отделаться от этих странных мыслей, наверняка зная, что заблуждаюсь – ведь Стефан проводил тут немало времени, а порой наезжали и гости.
– Ну, – решил шериф, – по-моему, пора подойти к двери и узнать, есть ли кто дома.
В голосе его прозвучала неуверенность. Да я и сам чувствовал себя здесь неуверенно, будто нежеланный гость, заявившийся на званый обед, где все приглашенные наперечет. Многие годы неведомые обитатели этого дома трепетно берегли свое право на одиночество – и вдруг врываемся мы, бесцеремонно нарушаем их драгоценное уединение да вдобавок выставляем в качестве повода недавнюю трагедию.
Шериф протопал по ступеням, остановился перед дверью и постучал. Не дождавшись ответа, начал колотить кулаком – по- моему, чисто рефлекторно; он не хуже моего чувствовал, что тут ни единой души. Не добившись успеха и на этом этапе, большим пальцем нажал на ручку двери, и та легко распахнулась.
– Эй, есть кто живой? – просунувшись в двери, позвал шериф и тут же, не дожидаясь ответа, вошел.
За дверью находилась большая комната. Можно было бы назвать ее гостиной, да только таких больших гостиных я не видел ни разу в жизни. Пожалуй, назову ее салоном – это слово подходит лучше. Обращенные к дороге окна были задернуты плотными шторами, и в комнате царил полумрак. Повсюду в беспорядке стояли стулья и кресла, а у стены напротив окон высился чудовищный камин. Но все это промелькнуло у меня где-то на периферии сознания, ибо мое внимание сразу же поглотил странный объект, стоявший в самом центре салона.
Шериф неторопливо подался вперед, шаркая ногами, и проворчал:
– А это еще что за чертовщина?
Под этим изящным определением выступал прозрачный куб, установленный на платформе примерно в футе от пола. На месте его удерживала рама, вроде бы металлическая. Внутри куба без всякой поддержки располагались зеленые ленточки наподобие тех, которыми размечают границы футбольного поля. Ленты всевозможной длины – от очень коротких до очень длинных – пересекались под разными углами, некоторые даже извивались зигзагами. А среди них были беспорядочно разбросаны светящиеся синие и красные точки.
Шериф остановился возле куба, пристально глядя внутрь, и негромко спросил:
– Мистер Пайпер, вы хоть раз видели что-либо эдакое?
– Ни разу.
Я присел на корточки и занялся внимательным изучением куба, отыскивая хоть какие-нибудь признаки идущих к светящимся точкам проводов. Никаких проводов не было и в помине. Я потыкал пальцем и ощутил что-то твердое, но не стекло, стекло бы я сразу узнал. Я попробовал в нескольких местах – везде одно и то же.
– Ну и какие выводы, мистер Торнтон? – поинтересовался шериф.
Я не нашел ничего умнее, чем ляпнуть:
– Это не стекло.
Внезапно положение одной из синих точек изменилось, но не плавно, а единым скачком, настолько быстро, что уследить просто невозможно. Только что она была здесь и вдруг оказалась в другом месте, в трех или четырех дюймах от прежнего.
– Ого, – удивился я, – да эта чертовщина работает!
– Наверное, какая-нибудь игра, – неуверенно пробормотал шериф.
– Трудно сказать, – возразил Невилл. – Нет никаких оснований для определенных умозаключений.
– Пожалуй. В общем, курьезная штуковина. – Шериф подошел к окну и начал возиться со шторой. – Впущу немного света.
Я не двинулся с места, продолжая наблюдать за точками, но они больше не двигались.
– Я бы сказал, четыре фута, – подал голос Невилл.
