Он знал такие раны, сам много раз наносил подобные. Главное – не вынимать из тела клинок, иначе сразу конец. Нужно найти колдуна, который разбирается в медицине. Даже деревенский знахарь сойдет на худой конец!
Но двое еще живых городских колдуна не годились. Они специализировались исключительно на смерти, а никак не на жизни.
Что же делать?
Сильва!
Ведьма все так же стояла рядом, не решаясь напасть на пророка и не в состоянии бежать.
– Помоги!.. – одними губами прошептал охотник, но Сильва услышала. И сразу все поняла.
Она могла спасти Ласточку, она знала, как это сделать.
Но не захотела.
– Однажды из-за тебя погибла моя семья…
Ведьма сказала свое слово. Она отомстила давнему врагу сполна. И теперь стояла, улыбаясь своим мыслям.
Ласточка внезапно открыла глаза, посмотрела на Себастьяна, узнала его и сказала еле слышным шепотом:
– Я узнала тебя. Не стала отбивать удар. Сама так решила. Прости!..
Ее глаза закрылись, теперь уже навсегда, пульс перестал ощущаться.
Тогда Себастьян положил тело сестренки обратно на каменные плиты и осторожным движением руки потянул меч на себя. Клинок плавно вышел из тела. Девушка даже не вздрогнула. Мертвецы не ведают боли. Ласточка умерла.
Охотник поднялся с земли. На пророка-обезьяну он больше не обращал внимания.
Ему нужна была Сильва.
Ведьма встала напротив него и поманила пальцем. Охотник прыгнул прямо с места, но Сильву не достал. Она уже стояла в трех шагах впереди, все так же издевательски улыбаясь.
– А ведь вдвоем мы могли с ним справиться! – сказала она и вновь растворилась в воздухе, уходя от повторной атаки Себастьяна. – Он же всего лишь обезьяна, жалкое животное, а мы – люди! Значит, мы сильнее!
– Ты не человек! – и в третий раз охотник попытался достать клинком ведьму, и вновь она ловко увернулась, оказавшись за его спиной. – Ты и не животное. И даже не существо. Ты – тварь!
– Ну, к чему оскорблять даму? – воскликнула Сильва. – Я всего лишь отомстила. Око за око!
– Она была ни при чем!
– Я мстила тебе, а не ей…
Игра в догонялки все продолжалась и продолжалась. Бродяга с интересом наблюдал за поединком, никак в него не вмешиваясь.
И остальные, еще живые свидетели происходящего, не отводили глаз от схватки.
Поэтому никто и не заметил, как в дальнем конце площади, из самого сердца бушующей вьюги, показалась детская фигура, закутанная в теплый платок. Девочка шла неспешно, внимательно глядя себе под ноги, аккуратно ступая, обходя убитых и раненых.
Себастьян не прекращал попыток поймать Сильву, она умудрялась не попадаться, но с каждым разом это давалось ей все труднее и труднее. Все же ведьма не успела до конца оправиться после месячного заточения. Охотник, заметив это, удвоил скорость движений, двигаясь на пределе человеческих возможностей.
В какой-то момент он почти схватил ее, лишь чудом Сильве удалось опять ускользнуть. Все вокруг затаили дыхание, даже пророк-обезьяна ждал, чем все закончится.
Себастьян и Сильва оказались очень близко к нему, ближе, чем бродяга, может быть, позволил бы им, если бы не был так увлечен. И охотник внезапно совершил странный поступок. Он резко повернулся к ведьме спиной и метнул меч, как кидают топор, но никак не благородное оружие.
Сильва воспользовалась подарком судьбы. Она моментально оказалась рядом с охотником и вонзила кинжал ему в спину по самую рукоять.
Но и клинок Себастьяна нашел цель. Он пролетел, крутясь в воздухе, с десяток шагов и легко, без всякой остановки, отделил голову бродяги от тела.
– Ты была права, – прошептал охотник, – вместе мы победили его!
Пророк даже не понял, что уже мертв. Его глаза еще удивленно таращились, челюсти были сжаты в свирепом оскале, но руки разжались, и голова Рошаля покатилась по земле.
