«Нет уж, только этого мне и не хватало», – подумал Себастьян, вслух же спросил иное:
– Ты меня понимаешь?
– Понимай, чутка-чутка! – созналась девица. – Учиться всегда!
– Разговор наш слышала? Зачем прервала? Он собирался сказать мне очень важную вещь!
– Ты смотреть на него, господина, другой минута могло не получиться. Я рискнуть!
– Зачем напала на меня?
– Хотеть, чтоб ты убить плохой человека! Я слышать истории. Нельзя такой человека жить! Много беда несет с собой.
Вот еще, философ доморощенный. Да не просто философ-теоретик, а настоящий практик. Самое грустное, что девушку теперь ожидала непременная смерть. За убийство хозяина иное наказание не предусматривалось, а раньше еще и остальные рабы непременно умерщвлялись в назидание всем. К счастью, сейчас наступили времена просвещенные, и этот старый закон уже отменили. Но для девки-то это мало что меняло…
– Тебя как звать?
– Найра.
– Оденься во что-нибудь, нечего тут телесами сверкать.
– Господину моя не нравится? Господин недоволен моя? Я уметь многое, могу стараться!
– Ты испортила господину важное дело, господин теперь не знает, где ему искать одного человека. Вдобавок, непонятно, что делать с тобой. Взять тебя с собой я не могу, ты собственность Виро, но если тебя оставить здесь, то тебя убьют. Понимаешь?
– Моя понимай, – беспечно отозвалась рабыня. Теперь, когда Виро был мертв, она ничего не боялась и давно перестала дрожать. Удивительные существа – женщины, иногда просто невозможно предугадать их реакцию и поведение…
Ну не мог Себастьян бросить ее тут умирать. Обязан был это сделать по всем законам и предписаниям, обязан, но не мог. И как только он это осознал, решил, что дальше терять время смысла нет.
Найра между тем порылась в сундуке и почти целиком закуталась в ткань, став похожей по цвету и фактуре на портьеру, только любопытные глазки сверкали в складках. Но девушка казалась счастливой, и Себастьян не стал ее разочаровывать.
– Иди за мной! – приказал он, дождался, пока ходячая портьера кивнула, тяжело вздохнул и только после этого отпер дверь.
Найра следовала за ним, полностью признав за охотником право повелевать и распоряжаться. До лестницы, ведущей вниз, они добрались без приключений, а вот там внезапно повстречались с одним из охранников. Тот распахнул рот, собираясь звать на помощь, но кулак Себастьяна помешал этому намерению. Ударил охотник удачно – охранник кулем рухнул на пол и более не двигался. Тем не менее, звук падения вышел достаточно громким, и на шум из кухни выглянула повариха.
Вот ее-то Себастьян заткнуть не успел. Она заголосила со всей мочи, так, что хоть уши зажимай. Охотник кубарем скатился по лестнице, рабыня не отставала.
Они едва выскочили во двор, как столкнулись еще с двумя охранниками. Нет, убивать нельзя, и так дел натворили – будь здоров!
Охотник ловко увернулся от удара мечом, проскользнув под рукой нападавшего, и ударом кулака отправил охранника на землю, но второй, воспользовавшись мгновением, успел полоснуть Себастьяна по плечу. И тут же последовал за своим напарником: Найра, черная рабыня, ловко огрела его по темечку крупным поленом, подобранным ею прямо тут, рядом, в поленнице.
По всему дому зажигались огни, кто-то кричал, где-то звякало железо, да и с улицы уже слышался топот ног. Ночная стража услышала шум и спешила проверить, в чем дело. Медлить было нельзя.
Они перемахнули через забор и со всей мочи припустили вдоль по улице, прочь от дома Виро, в ту сторону, где, как казалось охотнику, вероятность повстречать стражников была минимальной.
Кровь все не останавливалась, рана оказалась глубокой, но перевязать ее пока возможности не представлялось – требовалось убежать как можно дальше от места происшествия.
Себастьян нарушил сейчас столько законов, что сам себя приговорил бы к казни через отрубание головы. Это единственная привилегия дворянина, которую он еще мог себе позволить.
Убийство, пусть и непреднамеренное, уважаемого человека, похищение его собственности – все это тянуло на высшую меру наказания. Конечно, убитый – изрядный негодяй, собственность – живой человек, но это вовсе не смягчало вины самого охотника. Писать ли об этих событиях в обязательном отчете Рошалю или утаить?..
Оправдание одно – все это он совершил во время поисков бродяги. Это немного оправдывало.
– Господина! – позвала Найра.
