Кто бы знал, как противно сознавать себя правой. Эрик Большая Задница наличествует в этих землях и откликается на погоняло «ваше сиятельство», в реале его зовут его граф Син. И этот милый персонаж суть первейшая остроухая сволочь, именуемая не эльфом, как можно бы предположить. Оне велят называть себя «господином Вечности», и вечности с большой буквы.
Господин граф получил окрестные земли в подарок от тутошнего монарха ещё при Беатиной прабабке, среди прочих эльфов выделяется любовью к одиночеству и без лишней скромности величает себя великим алхимиком – предсказуемо, Джордж Бэкон остроухий скромностью не страдает.
Осторожно интересуюсь:
– Как много этих остроухих тут проживает?
– Ох, миа Яна, поместье его сиятельства в десяти лигах от леса и там их…
– Понятно, как собак нерезаных…
Сэнна фыркает от смеха, бабка осуждающе покосилась на девочку, малышка невинно вытаращила синие глазищи: а что я? Я ничего, мимо проходила.
Оборачиваюсь к знахарке:
– А теперь чётко и подробно расскажи, что за гадюка, какого чёрта я перекрасилась и чем это грозит окружающим и лично мне. И чистую правду, сама понимаешь, от этого не только твоя жизнь зависит.
Бабка прижимает к себе Сэнну. Закатываю глаза:
– Твою мать! Я себя имею в виду, безмозглая ты старуха!
А далее почти два часа сижу с отпавшей челюстью, попала я далеко не в сказку, и паладинов на белых единорогах тут не водилось от начала времён. Господин вечности, Эрик БЗ (для краткости обозначим так) не просто так поселился в этих местах, где каждый второй зверь монстр, а каждый третий житель имеет магический дар. Всю эту благодать сам Эрик связывает с наличием в этих лесах гнёзд кобальтовой гадюки, по его понятиям это её или их исконные места обитания.
Сама тварь, скорее, результат или жертва магического эксперимента неких Предтеч, кусает далеко не всех, а только тех, кто приходит с истинного полдня.
– Что за бред, Беата? Какой ещё полдень?
– Тут я помочь не в силах, миа Яна, так в сказании говорится.
– Так, прекращай тут страшилки рассказывать, вон Сэнна уже под одеяло лезет с перепугу. Говори только то, что сама видела и щупала.
– Так и гадюку я не щупала, миа Яна…
– А симптомы интоксикации откуда знаешь?
– Вы простите, я не поняла вашей речи.
– Признаки укуса как определяешь?
– Ох, да это же просто, миа Яна, я ведь три курса в академии целителей отучилась, в молодости, там нас чему только не учили.
– А почему не доучилась?
Беата обняла девочку:
– Её деда встретила.
Понятно, любовь-морковь, лямур-тужур-абажур. Дуры мы, бабы, всё-таки!
– Вы не дура, миа…
– О! Я теперь и вслух думаю?
– Нет, – смеётся Сэнна, – я язык тела читать умею!
Ничего себе тут деточки растут. Мне бы так.
– А вам не надо так, миа Яна. Вам это ещё проще, вы же миа теперь.
– А что за миа такое?
– Это титул выжившего после общения с кобальтовой гадюкой, правда мужчина именуется «мио».
– Мио, мой Мио… А что даёт сам титул?
– Неуязвимость для болезней.
– Ещё?
