Глаза Сеньки тут же погасли, затем он опустил голову.
– Понятно. Проводить после учебы домой?
– Нет. Не надо. Батька тогда еще больше злобится.
Порывшись в кармане, я достал пятьдесят копеек и отдал парнишке. Тот с жалкой улыбкой осторожно взял монету.
– Беги.
Мальчишка сорвался с места, а я подошел к женщинам и поздоровался.
– Здравствуйте, Сергей Александрович, – чуть ли не хором сказали обе и, поняв это, весело рассмеялись.
– Держите, Анастасия Никитична, обещанное! – и я протянул ей купленное мною на рынке.
– А карпы, какие! Великаны! Ой! Пирожки! Балуете вы нас, Сергей Александрович! Идемте к столу! Без Петеньки сегодня будем обедать.
– Отчего?
– Вызвали его. Старуха Анисья Лазаватина преставилась. Часа через два только он будет, не ранее. Так я вас жду. Минут через десять приходите, а я пока на стол накрою.
Когда попадья, нагруженная покупками, пошла к дому, я поинтересовался у Антошиной:
– Как живете, Светлана Михайловна?
– Могу пожаловаться только на время. Его постоянно не хватает.
– Да и у меня его, особенно в последнее время, избыток не ощущается. Как Лизонька?
– Завела себе гимназиста – верзилу и вертит им как хочет. Никакого слада с ней нет.
– Может, это любовь?
– Упаси бог! У него, по-моему, одни мышцы, а вот разумом Бог обделил.
– Точь-в-точь, как я.
– Не юродствуйте, Сергей Александрович. Вы… – она на короткое время задумалась, и в этот момент я ее перебил.
– Оставим это. Лучше скажите: как ваш жених? Вы говорили, что он на фронте. Жив-здоров?
– Валентин уже неделю как приехал домой.
– Так что вы мне сразу не сообщили эту радостную новость?
– Даже не знаю.
В ее глазах появилась грусть.
– Что-то случилось?
– Вот вы, Сергей Александрович, тоже на войне были. Скажите: вы, когда вернулись, тоже озлобились на людей, на весь мир?!
– Вот оно что! Сколько времени он провел на фронте?
– Десять месяцев. Из них больше месяца пролежал в госпитале. Рана была тяжелая, он до сих пор хромает. Ему на три недели отпуск выписали по случаю ранения. Но вы мне так и не ответили.
– Мой пример вам ничего не даст. К тому же второй раз мне недолго пришлось быть на фронте. Приехал, получил пулю в грудь и вернулся обратно. Он добровольцем пошел?
– Да. Валя с последнего курса университета ушел в школу прапорщиков, а затем на фронт.
– Мне все ясно, но вот объяснить вам будет трудно. Понимаете, у людей есть стержень, на котором весь его характер держится. При сильном давлении он может согнуться, а у некоторых людей сломаться. Это в том случае, когда человек долгое время переносит день изо дня сильные физические и психологические нагрузки. Был веселым, жизнерадостным парнем, а сломавшись, становится озлобленным, мрачным типом, с какой-нибудь манией. Обычно такие люди пытаются все это объяснить… Гм. Извините, я не психиатр, поэтому на этом моя короткая лекция заканчивается.
– Вы понятно и хорошо мне все объяснили. Спасибо вам большое. А это как… Излечимо?
– Я не доктор, Светлана Михайловна, а теперь, извините, мне надо идти. Голодный – сил нет.
– Одну секунду! Сергей Александрович, вы не хотите пойти в «Привал комедиантов»?
– Куда?!
– Это такой театр-кабаре. Он пару месяцев как открылся. Попасть туда – почти невозможно, но папа сумел достать три входных билета. Вы как?
– Несколько неожиданное предложение.
– Я собиралась идти с Валентином и подругой, но та… внезапно заболела. Теперь один билет пропадает.
