– Ага. Щас.
Пошел обратно, когда выехал на площадку на своем «гелике» – тут уже был Прут.
– На ремонт поставь…
Прут деловито забрался за руль, послушал двигатель.
– Нормально все.
– Не совсем. Маски?шоу у меня. Прямо сейчас.
Прут присвистнул.
– Кто стуканул, я не знаю. Но – выясню. Машину загони пока.
– Ага.
– У тебя дома что?то левое есть?
– Ну…
– Убери. И хорошо убери.
Прут кивнул.
– Покурим?
Мы забрались в его машину. Прут закурил.
– Весело, командир.
– Чего?
– Веселуха, говорю.
– Ага. Она самая.
– Власть патриотов щемит. Новая – а повадки старые.
– А ты на что?то другое рассчитывал?
– Не. Противно просто…
Сам гадаю… как разорвать эту порочную связь и при этом все не развалить. И не знаю как.
Принципиальное отличие России от Европы и США, то самое, которое не дает нам в полной мере стать частью западного мира, – это принцип построения власти. На Западе власть строится снизу. Она исторически так строилась, люди собирались в общины, ремесленники – в какие?то цеха, объединения, потом они складывались в еще более крупные общины, приглашали людей для своей защиты. Так складывалась власть в США. В Европе были феодалы, но именно феодалы были опорой королевской власти, и власть так же делегировалась снизу, король не мог не учитывать интересы феодалов, а феодалы в свою очередь не могли не учитывать интересы общин, потому что общины и корпорации ремесленников давали деньги. Был еще один столп – сильные и независимые религиозные общины, войны в Европе – это войны, прежде всего, не за землю, а за религию. А у нас каким?то образом сложилась прослойка чиновников, даже не прослойка в смысле касты, где должность передается по наследству, а прослойка в виде класса какого?то… и этот класс правит страной, и на него ни у кого нет никакого влияния. В девяносто первом класс получилось потеснить, но не скинуть, потому что больше управлять было и некому, все, что у нас было, – это класс управленцев, которые пересели из кресел в союзных министерствах в кресла в российских, и все продолжилось, как было. И сейчас тот, кто думает, что сможет честными (относительно) выборами в Думу что?то изменить, он ошибается. Потому что этот класс чиновников никуда не делся. И, что самое страшное, он рекрутирует новых людей и мутирует, приспосабливаясь к обстоятельствам. Новые люди, приходя, перенимают все привычки старых, причем очень и очень быстро.
И главная такая привычка – государство давит инициативу. Везде. Во всем. Под предлогом «как бы чего не вышло». Просто потому, что так спокойнее. Для нашего государства не нужен деятельный, активный человек, способный отстаивать свои интересы. Что в бизнесе, что в жизни. И это неизменно, взять тот же закон об оружии. Против него ополчилась такая партия, как… «Яблоко»! Демократы…
Потому же мы и на Украине проиграли! Года не прошло – а живое, зарождающееся партизанское движение втиснули в бюрократические рамки. Кому?то дали должность. Кого?то просто и нагло убили. И в итоге получилось, что государство с четырехмиллионным населением, сформировавшееся год назад, – противостоит государству с сорокамиллионным населением, сформировавшемуся двадцать четыре года назад. Итог противостояния надо говорить?
Самое смешное… точно так же плюются в своих «фейсбучегах» и «твиттерах» украинские патриоты. Их точно так же прижали, причем даже круче. Кто?то лег в зоне АТО – думаете, им один миллион гривен по страховке выплатили, как кое?кто обещал? Ага, щазззз. Кто?то купился и продался и сейчас сидит в прокуратуре и СБУ, шьет дела своим бывшим соратникам. Кого?то застрелили при задержании. Кто?то сидит.
