Банан был крепким, он выжил в уличных боях в Краматорске и, закусив губу, несмотря на обе простреленные ноги, а одна еще и была сломана пулей, – добрел до «Форда» и рухнул назад. Сидевший за рулем бандеровец обернулся и увидел, как Мыкола ринулся к «Газели»…
– Стій! Куди?
– Там Колун… – сказал Банан.
– Бігти треба. Зараз менти тут будуть!
Щелкнул предохранитель пистолета.
– Побратимів кидати не можна.
Бандеровец выругался про себя… дернул бес связаться. Эти… они же психи. И какие они украинцы – Банан и Микола с Днепропетровска, Колун вообще с Киева – он один справжний свидомый хлопец с Ивано?Франкивска. Убьют ведь! От ментов не уйти, это тебе не улица, где можно залечь на крыше и стрелять. Бежать надо…
Он обернулся и увидел, что Мыкола уже не бежит, а лежит на дороге. Передача уже была включена, нога сама нажала на газ, двести пятьдесят лошадиных сил бросили внедорожник вперед – и в этот момент по кузову, по заднему стеклу молотком застучали пули…
Как меня не пристрелили – я не знаю…
В Анвара, как оказалось, попали четыре пули, две остановил бронежилет, одна попала в плечо и только чудом не задела ни кость, ни крупные сосуды и последняя оторвала нижнюю часть уха. Еще и в лицо попали осколки стекла. Однако Анвар, сам срочку отмотавший в Чечне в составе отряда специального назначения, сумел остановить кровотечение, привести себя в относительный порядок и даже защитить меня от своих коллег. Я показал удостоверение частного охранника, Анвар сказал, что я – его сослуживец. Меня предварительно опросили на диктофон, я выдал полуправду – приехал в Казань, чтобы повидаться с сослуживцем, спросить, не найдется ли где здесь и мне местечка. Договорились, что я выйду здесь и Анвар меня встретит. Захотел подкрепиться, пошел на рынок, на рынке заметил человека с большой сумкой, он вел себя подозрительно. Отзвонил Анвару, пошел за ним. Подозрительный человек привел меня в этот двор, я опять отзвонил Анвару и сообщил. Он взял на подмогу дежуривший рядом патрульный экипаж полиции – но не помогло. Выскочили из подъезда и тут же начали стрелять. Дальше я ничего не врал, рассказал все как было – учитывая два трупа сотрудников полиции, мой рассказ восприняли с пониманием.
На трассе один гражданский убит, еще двое тяжело ранены. Из бандитов – убиты трое, двое тяжело ранены – я сумел?таки остановить «Форд» беглым огнем винтовки, стреляя не по колесам (смысла нет, тем более с бескамерными), а по салону и по водительскому месту. Оба – и сидевший за рулем водитель, и лежавший на заднем сиденье пассажир – были тяжело ранены, и пассажир покончил с собой из пистолета. по?видимому, на нем было столько всего, что сдаваться он не собирался.
Он и был снайпером – как раз у него были прострелены ноги, и он выронил кейс с винтовкой.
Винтовку уже увезли на экспертизу.
Сейчас мы сидели в «Фиате Дукато» местной прокуратуры, пили чай и неспешно беседовали. Уже стемнело.
– Ты Сам?то откуда?
– С Уральска.
– Хм…
– Есть претензии? – моментально встал в оборонительную стойку я.
– Да не… какие тут претензии, – Анвар вяло отмахнулся, – я в этом смысле… нетипичный татарин. У типичного татарина к любому найдутся претензии.
– Ты мне не татарин.
– А кто же?
– Коллега. Брат. Побратим. Человек, делающий одно со мной дело.
– Слова…
– Это не слова.
– Слова… – устало сказал Анвар и зевнул, – это раньше чего?то стоило. А сейчас – слова. Фигня все это, короче. Это раньше за друга на смерть шли. А теперь готовы сдать… как пустую тару в ларек. Есть свои и есть чужие. Вот и все. Свои – это те, которые родичи. Которые не сдадут. А дружба…
– Зачем же ты с нами? Мог бы быть таким, как эти… ТОЦ там или кто у вас.
– ТОЦ? – Анвар нехорошо усмехнулся. – А знаешь, кто такие в ТОЦ и прочих? Ущемленцы. Шпана всякая. Национальная
