подземелий, вездесущая пыль, плесень и паутина уже порядком поднадоели.
Пока шли, успели обсудить приоритеты. Первым делом магистр перенесет нас в мой родовой замок, а там уже по обстоятельствам.
Обстоятельства… Это слово после появления дома я в буквальном смысле слова возненавидела. Очутившись на небольшой портационной площадке возле дома, которой, судя по всему, не так уж часто пользовались, я первым делом обратила внимание на странную атмосферу кругом: уныние – иным словом не назвать.
Никто, вопреки ожиданиям, не бросился нам навстречу. Слуг вообще видно не было. На воротах, как и на окнах первых этажей замковых построек, по-явились внушительного вида металлические решетки. И тишина. Будто затишье перед бурей.
– Вы же в черте города… И вас что, осаждают? – непонимающе озираясь по сторонам, озвучил мелькнувшие у меня мысли Кир.
– Не знаю, – только и смогла сказать я и бросилась ко входу в центральное жилое здание.
Несмотря на устрашающего вида решетки на окнах, тяжелые входные двери оказались открыты. Внутри никого: ни слуг, ни стражи. Большая часть магических лампад едва теплится, почти не давая света. Каждый шаг отзывается глухим эхом. И мало того что вокруг отчетливо виднеется невесть откуда образовавшийся слой пыли, но здесь еще и холодно!
Нехорошее предчувствие, зародившееся еще в первый миг моего появления во дворе, усилилось. И если минуту назад по спине бежали мурашки, то сейчас все тело пробивает озноб. Кажется, в душу вползла змея и, добравшись до сердца, обвила его холодными кольцами. Что-то явно случилось. Мама никогда бы не позволила своему дому прийти в такое запустение! Что уж говорить о бабуле…
Ноги сами понесли меня вверх по лестнице. Распахнутые двери в покои герцогини заставили свившую свои кольца змею сжаться еще сильнее. Обежала все комнаты, включая спальню, ванную, кабинет и кучу гостиных – никого! Ни одной служанки, только очередные распахнутые двери, эхо наших шагов и вездесущая пыль.
То же самое нашим взглядам предстало и в крыле, выделенном родителям. Затем я метнулась в хозяйственную часть. Никого! Нет, в кухне-то кое-кто был – почувствовавшие себя хозяевами мыши, прежде чем смыться с глаз долой, успевали гневно сверкнуть глазами-бусинками в нашу сторону.
– Тьма… – заставил меня вздрогнуть раздавшийся из-за спины голос Кира.
Сменив спектр зрения, я в шоке покрутила головой. Везде, сколько хватало ментального взора, не просто простиралась, а клубилась, словно бурля, та самая, до боли знакомая тьма. Проклятие. Как давно оно по-явилось? Ведь с той поры, как я научилась распознавать тьму, я еще ни разу не была дома. А когда мама посещала последнее происходившее в моих апартаментах сборище «лемборнских ведьм», мне в голову не пришло проверить, нет ли на ней порчи. Но как?! Как оно могло попасть сюда? И куда все делись?
– Папа! – почему-то крикнула я и словно ураган понеслась по замку, заглядывая во все подряд помещения.
Паника? Нет. Хуже. В какой-то момент у меня просто-напросто подогнулись ноги, и я, словно куль с мукой, безвольно осела на пыльные холодные плиты, покрывающие пол. В голове полная пустота. Вскоре, словно сквозь туман, сознание уловило звуки приближающихся шагов.
– Лесь… – как-то робко позвал меня Кир, и стоило мне взглянуть на него, как друг отшатнулся, будто от пощечины.
– Алесандра, соберись, – осторожно прикасаясь к моим волосам и начиная поглаживать по голове, тихо произнес магистр. – Мы обязательно выясним, что произошло и можно ли это исправить, только возьми себя в руки.
Все мое существо протестовало против этих прикосновений, сознание отказывалось поддаваться успокаивающим ноткам в голосе менталиста. Вместо пустоты внутри меня начал разгораться огонь. Живой, жаркий, но не обжигающий. Вокруг стало светлей. Или мне показалось? Вот ты какая – ярость? Я буквально клокотала от обилия переполняющих меня чувств и эмоций, но в какой-то момент пришло холодное спокойствие: смогу ли я помочь родным – не знаю, но тот, кто это сделал, поплатится сполна!
– Лесь… – как-то непривычно робко выглядывая из-за угла, позвал Кир.
И только сейчас, взглянув в его сторону, я заметила произошедшие вокруг изменения: гобелены и картины истлели, трухой осыпавшись на пол, мраморные плиты стен в радиусе нескольких метров вокруг меня оплыли, застыв уродливыми подтеками… Стоп. Я протерла глаза. Увы, картина осталась прежней. Разве мрамор может плавиться? Не расколоться от жара, а именно расплавиться?
– Магистр… – выдохнула я, вспоминая его прикосновения и успокаивающий голос.
– Здесь он, – все еще прячась, откликнулся Кир. – Без сознания. Наверное, поздно я его вытащил.
– Черт, – вырвалось у меня, и я бросилась осматривать менталиста.
