Его губы, страстно и алчно целующие призывно полуоткрытый нежный рот.
Почему так больно?
Отвернулась, выбежала из беседки, благо парочка стояла по другую сторону от входа, и, не глядя по сторонам, не заботясь больше о скрытности, помчалась к залу. Быстрее назад, в темноту и покой, чтобы там, оставаясь никем не замеченной, наконец спокойно умереть, освободиться из плена чужого, страшного мира.
Почему же все-таки так больно?
Сиятельный ничего не обещал, ни в чем не клялся, да и любви между нами нет. Отчего же чувствую себя обманутой? Откуда такая горечь? Что со мной происходит?
Сердце стучало все громче и громче, его биение эхом отдавалось в висках. Волнами попеременно накатывали то жар, то холод. Я не слышала, как вокруг опять стали собираться гости, как церемониймейстер начал поочередно вызывать новых девушек. С трудом соображала, где нахожусь и что здесь делаю. Лицо Крэаза, целующего Эонору, сменялось в затуманенном сознании лицами Артема и Светки. Во мне как будто что-то надломилось. Душа стонала и плакала, а перед глазами вспыхивали одна за другой, наливаясь яростным белым огнем, строчки.
Когда в зале прозвучало неизбежное «сирра Кателлина», уже знала, что буду делать.
Заторможенно, пребывая в каком-то полубредовом состоянии, прошла к креслам. Ноги противно дрожали и подкашивались, и я, не задумываясь ни минуты, просто опустилась на пол напротив сиятельного. Поймала внимательный взгляд, сглотнула острый комок в горле и, обращаясь то ли к нему, то ли к Артему, то ли к обоим сразу, начала говорить, мимолетно удивившись тому, как придушенно-хрипло звучит мой негромкий голос, когда гортань рвет изнутри отчаянный крик:
В очах напротив забилось-заплясало черное пламя. И я внезапно разозлилась.
С таким же выражением сиятельный смотрел на Эонору. Никак определиться с девушкой не может? Таким же взглядом обжигал меня Артем, возвращаясь поздно вечером домой, как теперь понимаю, вовсе не с очередного внепланового совещания, а от Светки. Тоже ждал, размышлял и прикидывал? Дождался. Я исчезла из его жизни. Этот тоже надеется, что моя смерть поможет в выборе? Что ж, и его надежды скоро сбудутся.
Оборвала, так и не успев досказать до конца, стихотворение. Поднялась. И выдохнула то, что внезапно, в эту вот самую минуту, родилось в душе, разрывая ее на части:
