Пришлось идти в дом, даже дожидаться Анфисиного огненного портала не стал – раздвинул лавку, расстелил простыни и улёгся. А что, если есть возможность отдохнуть, то надо непременно ей пользоваться, особенно на войне. Устроился поудобнее и стал размышлять: а ведь не только Анфиса верит в легенду про Шама, но и Василиса тоже, вот только до последнего момента она почему?то это скрывала и ловко уводила разговоры в сторону. А почему? Сложно сказать, а сама она явно не признается. Есть, конечно, безобидный вариант объяснения такого поведения – чтобы я раньше времени не зазнавался. Но, к сожалению, есть и другие мотивы, например, она боится, что я превзойду её в части мастерства и стану претендовать на место предводителя клана. Чушь, полная чушь, никогда я к этому не стремился, могла бы сама у меня в башке это подсмотреть с её?то способностями. Другой вариант, если она опасается, что я, став популярным, начну пользоваться успехом у других колдуний и в итоге уйду от неё. Тоже чушь, ведь она сама меня фактически подталкивает в объятия к Анфисе и таинственно намекает на то, что ей придётся уйти от меня. Чёрт, знал бы, куда и почему ей придётся уйти, взял бы меч и сходил на разборки с этой «проблемой», но ведь ничего толком не известно – одни тайные намёки и предчувствия. А больше всего меня бесило то, что я во всей этой игре предсказаний?предчувствий выступаю в роли марионетки в кукольном театре. Кто?то потянул за ниточку – кукла Василиса помахала ручкой и ушла за рампу, дёрнул за другую – моя фигурка упала в объятия Анфисы. И дело было вовсе не в том, что мне не нравилась предводительница клана Огня, вовсе нет, бесило то, что всеми событиями управляет кто?то другой, а не я сам. А ещё чем можно объяснить столь нетипичную агрессивность Василисы по отношению ко мне? Нежелание возвращать молодость и красоту Анфисе, или же за этим стояло что?то другое, неизвестное мне? Если бы умел видеть чужие мысли, то непременно залез бы к Василисе в голову и внимательно всё прочитал, а так – оставалось только строить предположения.
Минут двадцать я провалялся на лавке, мысли бегали по кругу, не находя ответов на вопросы, как внезапно в моей голове зазвучала слегка насмешливая тихая речь Василисы:
– Эй, Ромео, ты собираешься подключаться к заклинанию или в знак протеста решил вообще самоустраниться?
Ещё чего, не дождётесь, подумал я, стараясь не перейти на тихую речь, возвращение молодости и красоты – самое лучшее на свете волшебство, всё брошу, а стану его осваивать в совершенстве! Постарался представить Анфису и тут же увидел перед собой трёхмерное изображение её восковой фигурки, плавающей в тёплом бассейне. В этот раз решил не выжидать и не приноравливаться, а сразу взять инициативу в свои руки:
– Ты знаешь, я бы тут оставил, а здесь всё убрал.
– Это всё оставить? – возмутилась Василиса. – Да это же верх пошлости!
– Да? А мне нравится.
– Ну у тебя и вкусы.
– Хорошо, не всё, но кое?что оставим. Посмотришь, получится красиво, я гарантирую!
– Это ты называешь немного? Торгуешься, как прохиндей с рынка!
– Не отвлекайся. Талию, я думаю, мы сделаем вот так. А насчёт продавца я подумаю, с моими?то новыми способностями из меня знатный торгаш получится! Надо же мне чем?то на жизнь зарабатывать, когда война закончится?
– Ты мне зубы не заговаривай, смотри, что творишь! Где, по?твоему, её внутренние органы смогут разместиться?
– Какие ещё органы?
– Кишечник, двенадцатиперстная кишка, мочевой пузырь.
– Фу! Опять ты, как баба Вера, рассуждаешь грубо и материалистически, никакой романтики и поэзии. Вспомни, что писал Мандельштам, описывая женщину: «Немного белого вина, немного солнечного мая, и, тоненький бисквит ломая, тончайших пальцев белизна!»
– Охренел? Пальцы не трогай, только кожу и чуть?чуть мышцы, а то всю мелкую моторику придётся заново вырабатывать!
– Ой, ребята, – внезапно подала голос Анфиса. – Как же интересно слушать, как вы меня по косточкам и сухожилиям обсуждаете! У меня от этого аж мурашки по коже.
– Анфиса, молчи, расслабься и пупырышки спрячь! – рявкнула Василиса. – А то ты так и получишься у нас – с перманентными мурашками по всему телу!
– Все, молчу! Хотя кожа в пупырышках – очень оригинально. Я бы даже согласилась так походить некоторое время, с условием, что вы меня потом переделаете.
Когда подошёл черёд травяных настоев, кадочек и маленьких веничков, Василиса меня отключила, и мне ничего не оставалось делать, как ложиться спать. К моему удивлению, все мои тревоги и подозрения рассеялись сами собой, прекрасное настроение и чувство качественно выполненной работы переполняли меня, словно приглашая после трудов праведных предаться крепкому сну. Наверное, Василиса права, из меня получится прекрасный богатырь, не хуже Ильи Муромца, потому как спать люблю – хлебом не
