– Ладно, как ты мне сама говорила, утро вечера мудренее.
– Это не я, а русская народная поговорка так говорит.
Ночью мне снился странный сон, будто мы опять бьёмся на горе Семи ветров, стрекозы снова заслонили небо так, что стало темно, как ночью, но Огневики зажгли вверху яркий огонь, осветив поле боя. Василиса стояла и колдовала, сметая полчища летуний, а я махал кладенцом, прикрывая ей спину, разрубая случайно прорвавшихся насекомых. Потянувшись за одной из стрекоз, я неосторожно махнул мечом, и лезвие чиркнуло по земле почти рядом с Василисиными ногами, вроде бы никто и не пострадал, но моя любимая, как подкошенная, упала на землю; присмотревшись, с ужасом увидел, что меч?кладенец отрубил её тень.
Схватив на руки Василису и плоский отрубленный силуэт, бросился к источнику с живой водой, но отрубленное тёмное марево и не думало срастаться со своей хозяйкой, струя живой воды выливалась, но тень к телу не приклеивалась, мало того, она напиталась живой водой и из плоской превратилась в объёмную, практически точную копию моей милой. Обе Василисы встали из ручья и подошли ко мне: одна слева, а вторая справа, и в голове тут же всё перепуталось: какая из них настоящая, а какая нет, меня сковал такой ужас, что я моментально проснулся. Поняв, что это только сон, успокоился, я всё так же лежал в избушке со своей любимой, только весь мокрый, вытерев подушкой лицо от холодного пота, задумался о том, что же мне такое видение навеяло: сказка Андерсена и кино с Олегом Далем или голливудский фильм с Алеком Болдуином? Вроде бы избитый сюжет, а как приснился вживую, так сразу всё и превратилось в леденящий сердце реальный ужас. Дальше у меня мысль перескочила на то, что угораздило же Алека с фамилией Болдуин, родись он у нас, его бы ещё в детстве засмеяли до смерти, кстати, меня тоже за что?то дразнили в детском саду, вот только за что – сейчас и не вспомню: давно это происходило – тридцать лет назад.
Хотел повернуться и лечь на спину, как вдруг почувствовал что?то неладное и замер. Предательские струи холодного пота вновь поползли по телу – сзади меня на краю лавки сидела ещё одна живая и тёплая Василиса, точная копия, только это происходило уже не во сне, а на самом что ни на есть яву! Правда, я её не видел, а только почувствовал, прикоснувшись к ней, но никаких сомнений в подлинности не возникало! Вот так я и застыл, лёжа на правом боку и обнимая одну Василису, лежащую передо мной, а левой прикасаясь к её копии, и какая из них настоящая, а какая только тень, напившаяся из источника с живой водой, сказать не представлялось возможным.
В моей голове творилась совершенная паника: откуда взялась ещё одна Василиса, или я все?таки отрубил тень на самом деле? Нет, такого не могло случиться, сейчас ночь и тени взяться неоткуда, или у меня пробудились новые магические способности и во сне каким?то образом сотворился дубликат Василисы, создавал же я при помощи табакерки копии и свои, и Зулейки? А может, я, как лунатик, во сне достал табакерку Бессмертников? Нет, в руках ничего похожего не наблюдалось, ни кащеевских штучек, ни других артефактов. И тут Василиса, та, которая лежала передо мной и в чьи волосы я утыкался носом, проснулась, повернула голову и, приподнявшись на локте, спросила:
– Анфиса, а какого хрена ты здесь делаешь?
Тогда Василиса, которая сидела позади меня, встала и томным контральто Анфисы жалобно произнесла:
– Василисочка, милая, не прогоняй меня. Мне Саша пообещал, что мы сегодня встретимся, вот я и пришла.
– Я сама слышала, что он тебе сказал: завтра встретимся, – ответила Василиса.
– А завтра уже наступило, сорок две минуты назад.
На меня даже поначалу нахлынуло облегчение от разрешения столь жестокой загадки: только одна Василиса настоящая, а вторая – всего лишь Анфиса, а не ожившая отрубленная тень; видать, она прошла через огненный портал, тихонько прокралась в избушку и присела рядом со мной! Но следом за первой радостью меня охватила тревога: ведь это получается, что я виноват в таком поступке, пытаясь сохранить дружеские отношения, спровоцировал женщину на столь безрассудный поступок – прийти ночью к нам в спальню.
– Анфиса, иди домой, я очень устала и хочу спать, – сказала Василиса беззлобно.
– Василисушка, – начала хныкать Анфиса, – пожалуйста, позволь остаться, я стану тихо сидеть с краю, ты же понимаешь, что мне просто необходимо находиться рядом с нашей живой легендой – это чрезвычайно важно для меня.
Василиса вздохнула и пробурчала себе под нос:
– Вот это и называется полный капец личной жизни, – и уже строгим, но спокойным голосом добавила: – Пойдём?ка мы с тобой, подружка, прогуляемся и поговорим.
Василиса с Анфисой вышли, а я остался один, сон так и не шёл – ворочался с боку на бок и не мог уснуть, а провести пальчиками мне по лицу некому, попробовал сотворить волшебство усыпления сам – безрезультатно. Наверное, тут надо знать какое?то состояние мозговой активности, ведь для любого волшебства важны мысли, а не манипуляции словами или руками, но
