— После смерти матери мой отец женился второй раз…
Колдун слушал, не трогаясь с места.
— Сын моей мачехи… был такой, знаете, нескладный… но милый. Вечно лежал в гамаке, ел вишни, стрелял косточками… И в пятнадцать лет, и в двадцать пять…
Доминика замолчала.
— И что?
— И однажды явился прохожий. С виду бродяга, каких много.
— Среднего роста, борода с проседью, на правой руке нет мизинца?
— А вы его… — Доминика подалась вперед, — знаете?
Лив вернулся к столу. Уселся. Побарабанил пальцами, будто в поисках хлебной корки; корки не было.
— Если это тот, о ком я подумал… Вероятно, он имел беседу с жертвой… с вашим братом?
— Да, брат был любитель поболтать с прохожими. Кабаки…
— Опасная привычка, — Лив усмехнулся.
— Да… С этим, без пальца, они встречались несколько раз. Почти по-приятельски; на упреки отца брат возражал, что, мол, бродяга забавен, бродяга складно врет и вообще оригинал…
— А в последнюю встречу? Вы знаете, что эти двое друг другу сказали?
— Нет. Не было свидетелей… почти. Остался ключ, который провалился в ячейку гамака и едва не потерялся в траве. И остался мальчишка, некстати воровавший вишни. Когда его сняли с дерева, он был в трансе… говорил чужим голосом, будто повторял заученный текст.
— Что именно?
Доминика зажмурилась:
— «Человек, не имеющий цели, подобен ключу, не имеющему замка. Когда замок откроется ключом — Гастону вернут человеческий облик…» Гастон — это его так звали. Моего брата.
— Когда это было?
— Четыре года и три месяца назад.
Лив кивнул:
— Понятно. Бродягу, лишенного мизинца, зовут Рерт. Он спятил, возомнив, что все на свете имеет цель, явную или скрытую… Таких ключей, как вы носите на шее, в мире не один десяток, смею вас уверить.
— Вы знаете, как его вернуть? Гастона?
Колдун сощипнул со свечки каплю мягкого оплывшего воска. Помял в пальцах; вылепил шарик, похожий на тусклую жемчужину.
Доминика ждала ответа. За тонкой перегородкой гудел обеденный зал; за дверью на лестнице топтался Сыр, хмурый и настороженный. Сыр не доверял чародеям.
— Все зависит от того, как сильно вам нужен ваш сводный брат, — проговорил наконец Лив.
— Я очень к нему привязана, — быстро сказала Доминика.
Лив поднял брови:
— Привязаны настолько, что выждали три года — и только потом пустились на поиски подходящего замка?
Доминика поджала губы:
— Есть и другая причина. Полтора года назад мой отец умер. Наследство — а отец был человек небедный — отписал нам с братом, в равных долях… При условии, что брат явится к нотариусу в человеческом обличье.
— Ваша мачеха…
— Ну разумеется! Она настояла на внесении этого пункта, а умирающий не хотел ее обижать.
— Трогательно.
— Я ее понимаю. — Доминика вздохнула. — Сама она уже не в том возрасте и не того здоровья, чтобы таскаться по дорогам и шарить в поисках замочных скважин…
— С чего вы взяли, что замок надо искать, путешествуя?
— Уважаемый Лив, в нашем городке не осталось ни одной скважины, к которой мы не примеряли бы наш ключ. Кузнечные лавки, часовые мастерские — все было испробовано…
— Значит, вы рискуете здоровьем — а иногда и жизнью — ради наследства вашего батюшки?
