Как они бежали, как валил их на землю ветер, поднятый крыльями великого Чичирра, как их жег выдыхаемый им огонь! Там, на поле между двумя сгоревшими селами, осталось много мяса и много пепла. Великий утолил свой голод, но не настолько, чтобы вернуться в Ильдаран и уснуть. Сначала — месть, потом возвращение и долгий сон среди Тех, Кто Был Раньше, и собранных ими сокровищ. Придет время, и Чичиррвен-Чиррак принесет в Ильдаранские пещеры свою добычу, но первый полет — полет Крови, а не Золота.
Две тени Чичирра сопровождали своего повелителя, две тени и стаи ворон, не смевшие приближаться к Великому, но следовавшие за ним от пепелища к пепелищу. Отвратительные, шумные и жестокие твари, он всегда их ненавидел… Когда он был слаб, они были его врагами, потом он стал сжигать их сотнями, но это было слишком хлопотно, и они перестали подлетать слишком близко. Сегодня у ворон будет много пищи, а потом он вернется и сожжет и их. Не останется ничего! То, что не сгорит, развалится под ударами лап и крыльев, он оставит за собой груду дымящихся развалин и будет свободен от прошлого. Он вернется в Ильдаран и будет спать, пока вновь не наступит День Страха. Тогда Великий расправит крылья и полетит на Закат, а впереди него понесется древний Страх.
Так будет, пока он, устав от Вечности, не перестанет лить кровь и собирать золото и не начнет поиски преемника, чтобы передать ему Страх и Силу и уйти в Покой, став Тем, Кто Был Раньше. Покой… Сейчас Великий Чичирр не желает Покоя. Это его первый полет, первая победа, первая песнь!
Огненные глаза гиганта впивались в окрестности, узнавая знакомые места. Вот и каштановая роща, в которой он некогда укрывался. Чичирр не стал жечь вековые деревья, когда-то они были добры к нему, они, но не обитатели замка, башни которого уже маячили на горизонте. Странно, раньше они были гораздо выше…
Великий Чичирр-вен-Чиррак-вен-Чивваррак сделал круг над излучиной Риссы и начал снижаться. Избранник Древнего, он уже прошел испытания Пламенем и Кровью, он познал Золото и Власть, осталось лишь испытание Памятью, и Избранный станет Единственным.
Глава 5
Семилетний Дьердь Риссаи, сдвинув брови, смотрел на восток. Так когда-то встречал Древнего его великий дед — об этом юному принцу рассказал Иштван Шукан. Тогда ему было всего на три года больше, чем Дьердю, но он стоял рядом с дедом и отцом и ждал горячего ветра.
— Дьерди! Дьерди, где ты!
Дядька Шукан! Ищет его. Мальчик стремительно скользнул за облупленную горгулью. Как тихо. Принц осторожно высунул голову из-за каменного чудища. Двор был пуст, это и понятно — еще утром всем велели спуститься в подвалы, они с мамой тоже спустились в подземную спальню, он прикинулся спящим и убежал. Он должен увидеть Древнего, если тот, конечно, прилетит, но это вряд ли. Отец и его воины собьют Зверя стрелами и зарубят мечами.
Когда алийский шар превратился в сгусток пламени, к которому невозможно было подойти ближе, чем на шаг, отец отправил их с мамой, сестрами и маленьким Балинтом в Рисский замок и стал собирать армию. Дьердю ничего не объясняли, но он давно научился притворяться спящим, дожидаясь, когда его оставят одного. Что может быть проще, чем положить под одеяло скатанную одежду и вылезти в окно или сесть под дверью и слушать, о чем болтают нянька и стражники?
Сын и наследник короля, Имре знал все. И про то, что заманский султан не смог остановить дышащее огнем чудовище, превратившее низовья Вахайды в выжженную пустыню, и про то, что Древний пересек границы Эгории, а отец выступил ему навстречу. Дьердь помнил, как уходили воины. Это были не первые проводы в его жизни, но на этот раз витязи не смеялись и не пели, и их провожало очень много монахов. Отец впервые не взял капитана Шукана, он велел ему позаботиться о них с мамой. Тот поклялся на клинке, а мама заплакала… Она теперь все время плачет, и это очень плохо.
— Дьерди! — кажется, его ищет целый гарнизон. Нет, он не выйдет. Ой, что это! Заря?! Нет, Древний! Тридцать лет назад все было так же — пылающее небо, горячий ветер, клубы пыли. Дальше Пишта Шукан не видел, дед и отец его увели, значит, он, Дьерди Риссаи, будет первым, кто взглянет на чудовище.
Прижавшись к прохладной горгулье, сын короля Имре с замирающим сердцем следил за разгорающимся небосклоном. Вот в раскаленной печи мелькнуло что-то черное, и душу словно бы сжали безжалостные железные пальцы. Черная точка росла, обретая очертания крылатого создания. Больше всего Древний походил на птицу, огромную птицу с пламенными глазами и черной
