– Согласна, – твердо сообщила Таэль, – на чем будем клясться?
– Несколько лет назад мне в руки случайно попал один артефакт, сохранившийся еще с древних времен. – Хатгерн нехотя поднялся с кресла и тяжело прошагал к внушительному шкафу. – Это сцепленные браслеты, когда-то бывшие магическими, но великая сила давно иссякла. Мои алхимики их испытали и не нашли даже капли силы, однако по некоторым признакам определили, для чего могли предназначаться такие браслеты. Как раз для таких случаев, когда двое людей желали связать себя взаимной деловой клятвой.
– А ты не забыл, дорогой, – тонко усмехнулась Таэль, – о запрете на драгоценности?
– Не забыл, – сухо отзывался герцог. Как можно про это забыть, если именно ему пришлось искать и доставлять все те диковинки, которые желала иметь Ральена? – Однако я бы не назвал эти браслеты драгоценностью. Да и никто другой их так не назовет.
И с этими словами он бережно опустил на стол тонкие медные ободки, соединенные между собой наподобие звеньев цепи. Их действительно трудно было назвать не только драгоценностями, но и вообще украшением. Старый металл был покрыт забоинами и царапинами, вправленная в грубоватые розетки бирюза от времени потрескалась и позеленела, а выгравированные когда-то знаки были стерты до такой степени, что разобрать их не представлялось никакой возможности. Да если бы и сумел какой-то талантливый алхимик попытаться восстановить выбитую на металле надпись, ее смысла он все равно не постиг бы, языка старинных знаков и символов давно исчезнувшей империи не знал никто из жителей береговых герцогств.
– Да, – рассмотрев браслеты, кивнула тень, – пожалуй, эти украшения никто не сочтет нарушением закона. И кто из нас будет это носить?
– Ты. Пусть считают это твоей причудой. Ну, так ты собираешься давать клятву?
Таэль только усмехнулась в ответ; безусловно, она намерена дать ему клятву верности и служения. И хотя все ее прежние планы рухнут как песочный замок в тот же момент, возможно, это будет к лучшему. Уж слишком зыбки и ненадежны они были.
Как вскоре выяснилось, Хатгерн оказался очень предусмотрительным человеком, и вскоре на столе расположились все необходимые для этого ритуала предметы. Старинная чаша, принесенная из молельни, дюжина свечей, горящих в двух серебряных подсвечниках, и ритуальный кинжал, не менее древний, чем чаша.
И слова клятвы, записанные на листке бумаги, тоже полностью соответствовали тексту из хранящихся у жрецов книг, которые они и сами не понимали до конца.
Первым делом герцог уколол кинжалом собственную руку, не скупясь, обрызгал кровью лежащие в чаше браслеты и твердо произнес обещание через три года отвезти младшую жену Таэльмину туда, куда она пожелает, и вернуть ей свободу, расторгнув союз как несостоявшийся. А также в целости и сохранности вернуть ей приданое или купить взамен любой дом или поместье по ее выбору. Затем Хатгерн протянул руку к жене, намереваясь помочь ей с нелегкой процедурой, но девушка лишь молча помотала головой и отобрала у него оружие. Бестрепетно вонзила острое жало ножа в руку чуть выше запястья, чтобы никто слишком любопытный не заметил свежей ранки. Затем так же ловко, как сам Хатгерн, оросила алыми каплями старинное украшение и, опустив лезвие кинжала в чашу к браслетам, обязалась три года верно служить герцогу Крисдано тенью.
Одновременно с последним словом клятвы по комнате словно ветерок пронесся, и тотчас разом ярко вспыхнули и погасли все двенадцать свечей.
– Сквозняк, что ли? – нахмурившись, Хатгерн обвел взглядом кабинет, увидел расцветшую на губах лаэйры ехидную усмешку и озадаченно уставился в серые глаза. – Ты что-то поняла?
– Духи приняли нашу клятву, – скупо пояснила девушка, доставая из чаши немыслимым способом рассоединившиеся браслеты и протягивая тот, который был пошире и чуть массивнее, мужу, – и отныне носить это украшение придется не мне одной. Зато теперь все точно поверят в нашу… хм, страсть. Ведь только пылкими чувствами твои друзья смогут объяснить себе желание герцога носить такой браслет.
– Не может быть, – не сдержал потрясенного восклицания герцог, крутя в пальцах старинное украшение и рассматривая чуть посветлевшую бирюзу. – Бринлос их целую луну проверял, в какие только растворы не окунал. И кровь, несомненно, тоже наливал…
– Надевай, – позволила себе добавить в голос нетерпения тень, – пока они снова не потеряли силу. Не знаю, может ли быть от них хоть какая-то польза, но я не откажусь даже от самой слабой поддержки.
– Я тоже, – задумчиво пробормотал Харн, поглядывая на свободно болтающийся на тонком запястье жены ободок, – и надеюсь, она все-таки будет.
С этими словами он наконец решился надеть браслет на левое запястье, отмечая, как удачно он прикрывает узкий отпечаток
