леса ты просто не имеешь права. Поэтому иди вперед, а я буду прикрывать, но если начну шипеть по-змеиному, падай, где стоял, – остаться вдовой я пока не мечтаю.
– Таэльмина! – рыкнул Харн, начиная сердиться всерьез. – Не нужно мне твоего благородства! Пробирайся в какое-нибудь дальнее герцогство, лучше на восток, это тебе под силу, в твоих умениях я убедился. И в надежности твоих друзей тоже. А я придумаю, где спрятать пояс, и тоже уйду… подальше, на запад. Там у меня есть верный друг, поживу у него.
– Можешь звать меня просто Мин, – кротко улыбнулась девушка, – это имя никому не известно. И иди уже вперед, нужно найти надежное место для ночевки и какую-нибудь дичь. Спички и соль у меня есть.
– У меня тоже, – огрызнулся не желавший сдаваться герцог, – но это ничего не меняет, Мин! Со мной слишком опасно, иди лучше на восток. Слышала про руины старого храма семи рас? Если я выживу, приду туда к весне, к сиреневому столбу повелителей воздуха. И буду весь весенний месяц провожать закаты. Обещаю.
– Если судьбе будет угодно, чтобы мы расстались, – тихо ответила Таэль, – я тоже приду туда весной посмотреть на закатное небо. Но пока никуда уходить не намерена, поэтому не тяни напрасно время!
Хатгерн метнул на упрямую жену раздосадованный взгляд, состроил самое свирепое лицо и ринулся прочь, даже не пытаясь отгадать, отчего боль потери внезапно стала не такой острой и непоправимой, как казалась еще несколько минут назад.
Охотиться самим беглецам не пришлось, и тень сочла это добрым знаком. Услышав в стороне тонкий взвизг, Харн решительно свернул туда и вскоре обнаружил крупного лиса, умудрившегося задрать позднего козленка. Герцог прогнал зверя метко запущенным камнем и за пару минут ловко освежевал козью тушку, оставив обиженному охотнику шкурку и потроха. Мясо и печень он сложил в небольшой мешок и нес за спиной на палке.
Тень в дела мужа не лезла, но следила за ним с явным одобрением, Зарвес вряд ли сумел бы проделать подобное так же быстро и ловко, хотя тоже считал себя отменным охотником. А вот изнеженный Рингольд трудностей охоты не выносил. Больше всего герцог Бентрей любил балы и пышные празднества, и потому-то год назад она лишь ехидно посмеивалась, слыша его разглагольствования о намерениях выступить войной против Крисдано.
Впрочем, сейчас Таэль еще сильнее, чем прежде, была уверена в неспособности своего бывшего правителя завоевать хоть один город. Вот только слишком поздно раскусила, как тонко была задумана интрига и кто был в выигрыше от почти бескровной победы Хатгерна – тот же, кому выгодна теперь его жестокая смерть, и это вовсе не генерал Регорс.
Но сам командующий войсками Крисданского герцогства определенно этого пока не понимает, и тень невольно с огорчением думала о том моменте, когда ему это разъяснят. Генерал был честным человеком и отличным воином, но, как и все, имел недостаток. Весьма незначительный, по сравнению с другими людскими слабостями, зато всепоглощающий. И именно на нем построил свой многоходовый план талантливый интриган Юверсано.
Глава десятая
Утро одарило супругов Крисдано тяжелым, густым туманом и проникающей, казалось, даже под кожу сырой прохладой. И от нее ничуть не спасал найденный на одной полянке постепенно густеющего леса подвесной охотничий шалаш.
Зато это сооружение, сплетенное из жердей и ветвей между двумя толстыми соснами на высоте в два человеческих роста, прекрасно защищало от хищников, и тень отлично выспалась под теплым боком герцога. И потому не стала протестовать, когда среди ночи обнаружила осторожно опустившуюся на ее талию тяжелую мужскую руку, просто сделала вид, будто даже не проснулась.
А утром первая змейкой выскользнула из-под мехового плаща, которым с вечера укрыл ее не слушавший возражений Харн, и полезла из шалаша прочь. Однако не стала спускаться вниз, а легко, как белка, вскарабкалась почти на вершину дерева.
Герцог разочарованно фыркнул, ощутив, как скользнул сыроватый сквознячок там, где недавно лежало теплое тело жены, хотя и затянутое в мужской костюм, но вовсе не ставшее от этого хоть чуточку менее женственным, его опытные руки это сразу оценили. Как и количество прицепленного к поясу оружия. И хотя оно вряд ли остановило бы мужчину в другом месте и в другой обстановке, но в этот раз пришлось забыть, сколько дней из-за проклятой войны он не позволял себе даже подумать о чем-то подобном, ел и спал урывками, посвящая каждую свободную минуту изучению донесений и подготовке планов.
Потому-то так легко и попался на жаркие ласки Жазьены… Но это был первый и последний раз в его жизни, свирепея от одного только воспоминания, пообещал себе Харн и решительно спрыгнул вниз, туда, где с вечера бросил кучку лапника, оставшегося после обновления шалаша. И тотчас, поскользнувшись на волглой ветви, неловко упал на бок, ощутимо ударившись о камень коленом.
Герцог сердито зашипел, мысленно ругая себя за неосторожность, и почти поднялся, опираясь о каменистую землю рукой, но тут же замер, настороженно нюхая окружавший его туман. И чем дольше нюхал, тем больше ему не нравился этот запах, смешавший воедино сыроватый дух начинавших преть первых палых листьев и хвои, сладковатый грибной запах, горьковатый дымок свежего
