Себя причислял ты к семейству Мулдарта!
Они ж человеком тебя не считали,
И даже убитый лежишь ты отдельно.
Какой же нечистыи попутал ввязаться
Тебя в эту бойню? Ты только вернулся
С удачной покражи… Увидел Мулдарта
И с ними собрался, весь гордый собою.
Но даже убитый лежишь ты отдельно.
Мулдарта, Мулдарта! Ну, что ж разлеглись вы
Средь леса глухого в траве шелковистой?!
Не ждали, конечно, что разом падете,
Когда вы толпою пошли на Хасану.
Но Уастырджи видит с небес осиянных,
Он все о нас знает, о всех и о каждом,
Он видит и знает, и судит по правде.
Мулдарта, Мулдарта! Не страшно погибнуть,
Страшней, если завтра о вас сложат песню,
Позорную песню о лихости вашей.
Расскажут, как девять ретивых Мулдарта
Пошли расправляться с одним человеком…
Пойти-то пошли, да назад не вернулись.
Мулдарта, Мулдарта! Ну вот, разлеглись вы,
А в небе над вами вороны кружатся,
Галдят исступленно в предчувствии пира…
В селе же внезапно собаки завоют,
И Скорой беды испугаются люди,
И девять упряжек воловьих увидят,
И девять убитых прибудут к селенью.
Мужчины их встретят и, слезы скрывая,
Пойдут за волами, проводят до дома…
А женщины в скорбных домах соберутся,
И горестный плач по селу разнесется.
Слушайте, старые! Слушайте, малые!
Вторьте поющему песнь величальную,
Вторьте поющему дружно и слаженно!
IV
В Куртатском ущелье, на взгорье высоком,
Под черной скалою сидит на пороге Афхардты Госама.
О, как постарела
И как поседела, достойная славы Афхардты Госама, вдова Соламана.
Сидит на пороге, уставилась в землю
И слезы роняет себе на колени.
Вот вышел из леса Афхардты Хасана.
Прикрыл свои раны полою черкески
И мать окликает. Но та и не смотрит,
Уставилась в землю и, слезы роняя,
Все сына ругает, его проклиная:
«Да чтоб оно кровью дурной обернулось
И гноем кровавым назад отрыгнулось,
Все то, чем вскормила тебя я напрасно:
Не сына, а труса, позор я взрастила!..
Недавно здесь были убийцы-Мулдарта,
Твой дом разорили, все враз перебили -
Ни кур, ни овец, ничего не осталось…
И цепь надочажную8 злобно сорвали!
Пинали ногами, стараясь, кто круче,
Потом зашвырнули в навозную кучу.
Меня ж потаскали за волосы вдосталь,
Спасибо, в навоз хоть меня не швырнули…
А ты где скрывался, где прятался, сын мой?!
0, бедный отец твой! Ведь если у мертвых
Есть жизнь на том свете, то как же он взвоет
От смертной обиды за сына такого!..
Да чтоб оно кровью дурной обернулось,
Все то, чем вскормила тебя я напрасно!..»
Хасана послушал, потом отвечал ей:
«Ну, хватит, не надо, довольно проклятий!
И кровью дурною, и гноем кровавым
Твое молоко мне уже отрыгнулось…
Я знаю, как трудно пришлось тебе в жизни,
Одна, без отца, ты меня поднимала,
Терпела обиды от подлых Мулдарта.
0б этом я помню, забыть не пытался,
Но долг свой исполнить хотел я не сразу,
А после того лишь, когда в свое время
Тебя схороню я и горько оплачу.
Не мог я оставить тебя в этом мире
Одну без присмотра, сыновней защиты
Влачить через силу убогую старость.
Вот так полагал я, но Бог по-другому
Решил наше дело… Восславим же Бога!
С утра я собрался, пошел на охоту,
Но вместо оленей набрел на Мулдарта…
Все девять убиты, лежат на поляне,
