о переводе на контракт, вместе попали в разведвзвод и регулярно бывали в горячих точках. О последнем ни он, ни я не любили вспоминать. Даже Ире не рассказывали. Она думала, что мы околачивались в заштатном гарнизоне…
Ира, Иришка! Та, кого я больше никогда не смогу называть своей любимой! Я невольно заскрипел зубами.
Вадим сочувствующе протянул:
– Брось, Игорёк! Давай не будем из-за бабы ссориться!
– Заткнись, – попросил я. – Заткнись, пока не врезал!
Он раздражённо махнул рукой:
– Ай, чего уж! Как скажешь!
Бывший друг направился к подъезду и скрылся за дверью. С его уходом на секунду стало легче. Но лишь на секунду.
Срочно требовалось выпустить пар, сделать это любым доступным способом. Ноги сами понесли меня к тренажёрному залу.
В нашем деле без хорошей качалки не обойтись. Минимум четыре раза в неделю я «тягал железо». Абонемент у меня годовой, безлимитный, спортивная сумка с собой. Немного поумираю под штангой, а там, глядишь, смогу рационально мыслить, выгнав из головы фантомные и не фантомные боли.
Впереди припарковался большой чёрный джип с тонированными стёклами. Из него выбрался «шкаф» на две головы выше меня, в длинном неудобном пальто, доходящем почти до ботинок. «Шкаф» услужливо приоткрыл дверь, по-лакейски помогая абсолютно лысому типу в точно таком же долгополом пальто. И хоть выглядел лысый лощёным и ухоженным, от него за версту несло девяностыми с их братками, а на физиономии застыло равнодушное выражение хозяина жизни. Сам я ту эпоху, конечно, не могу помнить: я родился в конце девяностых, но со многими «достойными» представителями той поры жизнь сводила неоднократно. Типаж знакомый. «Бригада», мать их в душу за ногу!
Появился второй «бодигард» – тоже здоровый, с упитанной ряхой и двойным подбородком. Оба телохранителя огляделись по сторонам и заняли место за тушкой шефа.
Лысый ракетой ринулся вперёд, громилы едва за ним поспевали. Я двигался навстречу. Тротуар был узким, двое с трудом разойдутся, я предусмотрительно принял правее, однако рукав моей куртки всё равно скользнул по плечу лысого. Банальная ситуация, с кем не бывает, я продолжил свой путь, однако мне в спину прогремело хамское:
– Куда прёшь, быдло?
Я резко обернулся, сделал вид, что не поверил ушам:
– Простите, вы что-то сказали?
Лысый смотрел на меня как когда-то барин на крепостных. В его взгляде не было ничего, кроме презрительности.
– А ты не понял, лох? Тебе было сказано: смотри, куда прёшь!
Я подошёл ближе. Кулаки сжались сами собой. При других обстоятельствах я бы постарался по-другому разрулить намечающийся конфликт, но сейчас меня захлестнула нахлынувшая волна самых смешанных чувств: злость, лютая ненависть ко всему и вся. Пропали ледяная холодность и рационализм, так необходимые и в жизни и на татами.
– А ну, повтори! – потребовал я.
– Млин, в первый раз такого тупого вижу! – хохотнул лысый. – Слышь, чел, завали хлебало и вали отсюда пока…
Он не успел договорить куда и зачем мне следует иди. Я кулаком стёр ухмылку с его лица. Бил не сильно, так, чтобы слегка проучить, но лысому и этого хватило. Он медленно сполз к моим ногам, телохранители едва успели взять его под руки.
– Ты что творишь, урод?! – рявкнул один из «шкафов».
Его наверняка учили на каких-то курсах, но либо хреново, либо бодигард чересчур полагался на природные данные. Он оставил шефа и ринулся с твёрдым намерением сделать из меня отбивную. Окажись на моём месте другой, я бы превратился в котлету. Достаточно пропустить один удар из полетевшей в меня серии и всё, пиши пропало красными чернилами.
Я уклонился и врезал ему по почкам. Мужику не помогло даже толстое пальто из экзотической верблюжьей шерсти. Он сразу растерял боевой пыл, а когда словил кулаком по подбородку – рухнул словно подкошенный.
Увидев, что напарнику совсем туго, в драку бросился второй бодигард. Он явно пересмотрел фильмы с Ван-Дамом, попытался достать меня чем-то вроде маваши. Я поймал ногу в воздухе и сразу пробил по солнечному сплетению. Через секунду это был уже не боец.
Первый телохранитель в отрубе, а второму точно не до меня. Что касается их нанимателя, он тоже «отдыхает». Порядок, иного исхода и быть не должно. В тот миг я вдруг ощутил лёгкий прилив гордости за себя: уделал сразу троих, причём не слабых мужиков. Но потом голову забили иные мысли. Умные, но слегка запоздавшие.
Я огляделся – несколько человек стали свидетелями скоротечной битвы. Никто не вмешался, конечно, но кое-кто уже снимал
