Вдалеке раздался рев эха. «Ветер, – вяло подумал он. – Мои ветра».
Потом пронеслась другая мысль. Заскользила по позвоночнику, заменяя мучительную смолу.
Голод.
Что-то видно. Дыра в черном занавесе, сквозь которую видно еду, идущую к нему.
Все еще далеко, в конце улицы, но все равно это еда. Которая придаст сил.
Голод.
Мерик дернулся вперед, не совсем уверенный, что он за существо – с ногами, крыльями или плавниками. Но когда он приказал своему телу добраться до фигуры впереди – до девушки с короткими черными волосами и вытянутыми руками, – тело послушалось.
Голод. Дергаясь, он двигался вперед, осваиваясь со своими крыльями и ногами. Девушка будет легкой добычей. Она была неподвижна. Как лед.
Лед, подумал он с восторгом. Идеально для его кипящего желудка. Он пошел быстрее. Вскоре он уже бежал, ковыляя, но быстро.
Девушка пошевелила руками. Теперь он уже был так близко, что мог видеть ее поднятые руки и раскрытый рот. Мог видеть магию, ледяную, всепоглощающую, которая выступала на ее коже…
ЩЕЛК.
Мерик упал. Пустулы лопнули, и наружу сочилось горячее масло. Кипяток. Ему кажется, он кричит.
ЩЕЛК.
Его спина выгнулась. Точно, он кричит. Внутри было так много огня – больше, чем может выдержать любое тело. Это его убьет. Он хотел, чтобы это его убило…
ЩЕЛК.
Позвоночник прогнулся вперед. Он перевернулся на бок. Лед – долгожданный, благословенный лед – щекотал его вены. Но этого недостаточно. Всегда недостаточно, потому что с этой прохладой пришли мысли, воспоминания, ярость…
Потом рядом прозвучал голос. Голос без эмоций, который мог бы быть опорой в бурю.
– Поднимайся, – сказал голос. Он гремел, как костяной гонг. – Сафи все еще там. Мне нужна твоя помощь, чтобы забрать ее. Так что поднимайся.
Голос был прав, и при звуке этого имени – Сафи, – похожего на зажженный маяк, остатки смолы и смерти ускользали из вен Мерика.
– Пойдем, – прохрипел он, – пойдем за ней.
Смех щекотал горло Сафи, когда она смотрела на Ванессу сонным взглядом. Конечно, это императрица Марстока. Кто еще мог бы драться кистенем? Или решиться на такое сумасшествие – самой преследовать Сафи?
Шел дождь. Сильный, как бык, ветер все крепчал – и волны разбивались о ноги Сафи, угрожая залить всю улицу. Ураган ревел на другом конце города, но Сафи не спускала глаз с императрицы Ванессы. Если она разрушена…
Но боги, могла ли она убить императрицу?
Взгляд Сафи метнулся к кистеню, который лежал на расстоянии вытянутой руки от Ванессы, и его нельзя было сбрасывать со счетов. Если императрица разрушена, это оружие – единственная надежда для Сафи…
Ванесса не шевелилась. Она перестала расцарапывать свои руки, не двигалась и пристально смотрела куда-то за Сафи.
– Спаси меня Шелок, – сказала она. По крайней мере, Сафи показалось, что она это сказала, по тому, как шевелились ее губы. Ураган был слишком силен, чтобы Сафи слышала что-нибудь, кроме него.
«Если она разговаривает, то она не разрушена», – подумала Сафи. Потом она совершила ошибку, проследив за взглядом Ванессы.
Шторм стихал, одинокая фигура виднелась в его эпицентре. Молния осветила его черный, дикий силуэт, когда он, извиваясь и закручиваясь, уходил к морю.
Куллен.
Все ли с ним в порядке? Нет – ее магия завизжала.
Он… разрушен?
«ПРАВДА».
О боги. Сафи покачнулась. Потом упала – но, несмотря на панику, клокочущую в груди, она не опускала голову, продолжая следить за улицей. За причалом…
