надоело, стал присматриваться. Заключение я делил с замечательными людьми. Оказалось, что с ними интересно говорить. Они много видели и знали. Воевали, покоряли моря, занимались финансами королевства, руководили провинциями. А что мог рассказать я? О вкусе дорогих вин, нарядах, умении добиваться благосклонности красавиц? Их это мало интересовало. Они говорили о королевстве, сетовали, что Дигганы губят его. В ответ я мог только поддакивать. У меня не было на этот счет своего мнения. Я не знал, как государство устроено, как зарабатывает оно деньги, охраняет свои границы и как сделать, чтобы расходы соотносились с доходами. Я не разбирался в устройстве полков и флотов, не знал, чем занимаются чиновники. Поэтому внимательно слушал. За два года в Гремпле я узнал больше, чем за всю предыдущую жизнь. Это дало мне надежду, черр, что в случае освобождения смогу быть полезен.
Ну да, помечтай!
– Почему вы не подошли ко мне в Гремпле?
– Воздух свободы вскружил мне голову. А если честно: не знал, чего от вас ждать. Я рассчитывал, что в Ниме у меня остались друзья, я поживу у них, осмотрюсь, а после решу, что делать. Но я ошибся: друзей у меня не осталось.
Улыбка у Элсли получилась кривой.
– Мне отказали в семи домах, черр! Просто не пустили за порог. И это люди, которые были мне обязаны! Это было очень горько, черр… Впервые в жизни мне захотелось умереть. Но я даже покончить с собой не мог – у меня не было оружия. Я стоял на улице, не зная, на что решиться: взобраться на башню и броситься на мостовую или пойти утопиться. И в этот миг ко мне подошла женщина. Спаситель послал мне ангела…
Элсли вытер уголки глаз. Слишком театрально, на мой взгляд.
– Ее зовут Энн. Ее муж, сержант, потерял на войне обе ноги. Короне он стал не нужен. Бывший сержант просил милостыню у храма, а я шел на службу. Меня пригласила туда одна милая вдова. Невероятно красивая, но такая же религиозная. Никто в Ниме не мог взять эту крепость. Я пробовал – не получалось. Меня это задело: прежде женщины мне не отказывали. Тогда я попросил вдову просветить меня в вере. Ей эта мысль показалась замечательной. Мы шли к храму, и я заметил калеку. Решение пришло мгновенно. Я подошел к безногому, участливо расспросил его, затем снял с пояса кошелек и отдал ему. Не помню, сколько там было, но очень много. Видели бы вы лицо калеки! Вдова впечатлилась. В тот день я добавил к числу своих побед еще одну.
Элсли помолчал.
– Я вскоре забыл о том случае, черр, и о покоренной вдове – тоже. А вот безногий сержант – нет. Моих денег хватило ему, чтобы купить в Ниме дом и вырвать семью из нищеты. Сержант рассказал обо мне жене и детям, показал им меня и велел молиться за благодетеля. Оказалось, что простые люди помнят добро лучше благородных. Энн узнала меня и пригласила к себе. Ее муж умер, живут они скудно, но для меня нашлись кусок хлеба и уголок для ночлега. Энн дала мне шпагу мужа, – Элсли коснулся пальцами эфеса. – Это самое дорогое, что у нее осталось. Она собиралась ее продать, чтобы купить детям одежду, но с моим появлением передумала. Сказала, что благородному черру без шпаги нельзя, а дети могут походить в старом. Тогда я дал обет, черр, что, найдя службу, отплачу этой женщине за доброту.
– Трогательная история! – согласился я. – А теперь скажите мне, съёрд, что в ней правда?
Элсли метнул на меня гневный взор, но я не отвел взгляда. А вот не надо буравить меня зенками! Не на того напал! Элсли увял.
– Я рассказал не все, черр! Потеряв состояние, я пришел к Рилли. Мое происхождение, как я считал, давало мне право претендовать на высокий пост. Таким образом я надеялся поправить дела. Но не учел, что без владений я не представляю для Дигганов интереса. Рилли высмеял меня. Сказал, что лучшее, что может мне предложить, – это место рядового в гвардии, да и то следует ждать вакансии. И тут я не сдержался, черр! Наговорил гадостей. Вспомнил, что представляла собой его сестричка перед тем, как попасть в постель короля. Я был из числа тех, кто пользовался ее благосклонностью, и это, к слову, стоило мне недешево. Короче, повел себя как последний глупец. Рилли кликнул стражу, и меня препроводили в Гремпль. Оскорбление королевы – серьезное преступление. Меня приговорили к вечному заточению и лишили титула. Остальное правда, черр!
Я кивнул – поверим.
– Чего вы хотите получить за службу, Элсли?
– Жалованье, черр! Мне не на что жить. Энн говорит, что будет меня кормить. Она сдает комнаты, но квартиранты платят мало и нерегулярно. Ее дети подросли, их нужно учить. Я здоровый и сильный мужчина, черр, и мне стыдно сидеть на шее женщины.
– Что кроме жалованья?
– Титул, черр! Хотя бы лэнда.
