– Вак.
Дарен понял, что волосы ему не достанутся, и потянулся сначала к подолу распашонки, потом к оборке на моем платье. Наше чудо умудрялось выглядеть милым всегда, даже когда вопило. Эти крохотные пальчики мне постоянно хотелось целовать, а когда он начинал улыбаться – вот как сейчас, у меня пело сердце. Глаза у Дарена потемнели на удивление быстро, уже сейчас он был очень похож на отца.
– И влюбился он в прекрасную девушку. А девушка влюбилась в него.
Я обернулась, чтобы встретить улыбку мужа, приподняла бровь:
– Нет, девушка об этом не узнала, потому что герцог забыл ей сказать.
– В моей сказке все иначе.
– В вашей сказке нет драматического конфликта.
Винсент подошел к нам и принял Дарена из моих рук.
– Дайте маме отдохнуть, милорд.
Де Мортен отошел к окну, укачивая наследника на руках, и продолжил:
– Сбежала от него, стала лицедейкой, словом, какими-то глупостями занималась. Пока не поняла, что без герцога жить не может. Тогда заявилась к нему в дом и говорит: «Какой же я была… глупой!»
– Так и сказала?
– Так и сказала. Теперь драматического конфликта достаточно?
– Более чем.
Если бы мне раньше кто-нибудь попытался описать эту картину, я бы не поверила, но сейчас, глядя на моих мужчин, не испытывала ничего кроме тягучей непреодолимой нежности, разливающейся в груди. Неужели я правда когда-то собиралась от этого отказаться?!
– И чем же все закончилось?
– А вы не знаете?
В детской было светло, а у окна и подавно. Тем не менее Дарен уже заснул – вот он, бесценный дар, никакая магия не нужна. Только что надрывал горло, сейчас уже сладко посапывает и забавно хмурится. Судя по его реакции, нам с Винсентом точно не стоит писать сказки.
– Вы в детстве так же голосили?
– Не помню. – Взгляд мужа лучился весельем. – Но могу спросить у матушки. А вы?
– О да! Отец говорил, что со мной никто не мог справиться.
– Что ж, в это я охотно верю. Что до Дарена, он просто вырабатывает громкий голос. Ему еще в парламенте выступать.
Я фыркнула.
– Не сомневаюсь. Только для начала он сведет нас с ума.
– Не сведет. И не забывайте, мы обещали ему сестренку.
– Я сказала, что подумаю. Это случилось за два дня до родов, я была не в себе. К тому же, обещать девочку я не могу. Что вы будете делать, если у вас появится второй наследник?
– Делить наследство.
Винсент осторожно уложил сына в колыбель и вернулся ко мне. Я с наслаждением сомкнула руки на его талии, запрокинула голову, глядя в глаза: обнимая, вдыхая мятный запах.
– Завтра приедут отец с дедом. Хотят попрощаться перед тем, как ехать в Вайд Хилл.
– Буду рад. Как граф Солсбери себя чувствует?
– Хорошо. Тем более что он теперь не один.
Несмотря на то что в это никто не верил, отец больше ни разу не притронулся к картам. Отношения с дедом у него наладились, и он с головой ушел в воспитание дочери. Глория после случившегося так и не оправилась. Разыскала монастырь на севере, у самой границы с Загорьем, и уехала туда. Немного грустно знать, что поместье, где я родилась и выросла, будет пустовать, но дом отца теперь в Вайд Хилле. Да и Киана сможет чаще видеться с матерью.
– Как вы смотрите на то, чтобы в конце месяца устроить себе отпуск?
Я широко распахнула глаза.
– Вы серьезно?
– Вполне. Закончу с делами, и снова выберемся к океану. Вы же этого хотите?
