решимости воплотить свои замыслы в жизнь. Он изнежен и слаб. Такой король явно не нужен Альвхейму, и его кандидатура, как мне кажется, даже не рассматривается Вёлундом. Слагфид уже давно удалился от двора и живет в своем поместье, где собрал вокруг себя таких же утонченных эстетов, как и он сам. Вся эта компания абсолютно не способна даже попытаться взять власть в свои руки. Про себя говорить не стану, не мне судить о том, какой выйдет из меня король, но есть еще и Виктор, тот самый щенок Регины, которого вы в свое время упустили. Его очередь последняя, но дело в том, что отец легко может пересмотреть порядок престолонаследования, а очень многое как раз говорит о том, что именно так он и собирается поступить. Виктор очень одарен магической силой, да еще этот болван Хайме так натаскал его в воинских искусствах, что я сам, например, не рискнул бы выйти против него на поединок.
– Это не он ли тут крутится возле одной девицы, наделенной магическим даром? – спросил Эрланд. – Такой смазливый мальчуган лет пятнадцати?
– Он самый, – кивнул Эгиль. – И хочу сразу предупредить, что тебе лично лучше с ним не связываться.
– Спасибо за предупреждение, – усмехнулся Эрланд. – А то я уже собирался схватиться врукопашную с ребенком. Ты меня недооцениваешь, брат. Нидуд, несмотря на свою ненависть ко мне, сам натаскивал меня, обучая драться с любым оружием в руках, и это единственное, за что ему можно сказать спасибо. Но к чему ты все это клонишь? Я так понимаю, что тебе нужна моя помощь, чтобы избавиться от этого мальчишки, и в то же время ты почему-то не советуешь мне с ним связываться.
– Моя цель пока состоит не в том, чтобы убить мальчишку, а в том, чтобы использовать его в своих интересах, – пояснил Эгиль. – Его время придет, но чуть позже, когда он сделает для нас то, что задумал я. Пусть он силен, но там, где нельзя справиться силой, можно победить хитростью. Мальчишка еще слишком молод и неопытен, ему можно запросто задурить голову. Если мы будем действовать сообща, то у нас с тобой это обязательно получится. Я могу рассказать Виктору о том, как Вёлунд предал его мать, а ты поведаешь о тех ужасных пытках, которым Нидуд подверг ее после пленения. Неплохо бы заодно как бы невзначай намекнуть, что Регина еще может оказаться живой и что она, возможно, томится в заточении в темницах конунга без всякой надежды на освобождение.
– Кажется, я начинаю понимать, – кивнул Эрланд. – Ты хочешь втравить этого Виктора в противостояние с Нидудом, а заодно и поссорить его с отцом. Но какова моя выгода в этом деле?
– Если Виктор победит, чего я тоже не исключаю, то ты избавишься от ненавистного тебе старика, ну а если удача все-таки будет на стороне Нидуда, ты спокойно можешь приписать себе заслугу в том, что заманил любимого сына Вёлунда в капкан. В обоих случаях ты останешься в выигрыше.
– Но если Виктор убьет Нидуда, то у него просто не останется соперников в борьбе за престол Альвхейма. Разве ты не понимаешь этого?
– Понимаю, поэтому и хочу прежде поссорить его с отцом, – пояснил Эгиль. – Молодости свойственен максимализм. Мальчишки не прощают предательства, особенно если это предательство одного из родителей по отношению к другому. На этом я и собираюсь сыграть. Виктор не сможет таить обиду на отца в себе. Рано или поздно он выплеснет ее на Вёлунда, и их отношения окажутся испорченными. Король вряд ли захочет назвать своим преемником того, кто его ненавидит.
– План, конечно, толковый, но мне бы хотелось извлечь из него большую выгоду для себя, – подумав, сказал Эрланд. – Продвижение на одну-две ступеньки в очереди претендентов на престол – не слишком-то жирный куш для меня.
– А, так ты ставишь перед собой только самые высокие задачи? – улыбнулся Эгиль. – Для меня это вполне понятное стремление. Что же, попробую нарисовать тебе перспективы немного интереснее тех, которые только что изложил. Вернусь к тому, с чего мы начали этот разговор. В Мидгарде сейчас бываем не только мы с тобой. Многие из альвов и дварфов видят то же самое, что и мы, и они просто недоумевают, почему наши правители не спешат перенести достижения людей в свои собственные владения. Недовольство в Альвхейме зреет давно, и в Нидавеллире, я думаю, тоже. Скоро оно достигнет предела, и для нас настанет время действовать. Если я сумею первым достичь цели и занять престол Альвхейма, то помогу тебе, если стать правителем быстрее получится у тебя, ты поможешь мне. В случае твоего полного провала могу пообещать тебе надежное убежище и шикарную жизнь в Альвхейме. В тебе ведь течет кровь короля альвов, и путь туда его сыну отнюдь не заказан. Если ты сможешь укротить свою ненависть к Вёлунду, я не сомневаюсь в том, что он примет тебя как родного сына. В конце концов, ты столько лет жил рядом с ненавистным дедом, что, должно быть, уже привык к этому.
– Не говори мне об отце, – помрачнел лицом Эрланд. – Мне противно само его имя. Если уж я и приду когда-нибудь в Альвхейм в поисках убежища, то только к королю Эгилю, моему брату, но никак не к Вёлунду.
– Договорились, – тут же согласился Эгиль. – А я приму тебя со всеми подобающими положению брата короля почестями.
«Эгиль, конечно, хитер и всегда тянет одеяло в свою сторону, но он пока единственный, на кого я могу
