— Вы всё помните, что я сказал вам?
— Да, господин Лоет, я не покину каюты, пока мы находимся здесь, — ответила я, чуть поморщившись. — А вы помните все приметы моего мужа?
— Не переживайте, вы их намертво вложили мне в голову, — усмехнулся капитан. — Портрет со мной.
Я кивнула. Портрет нарисовал сам капитан. Никогда бы не подумала, что в этом человеке скрывался талант художника. Никаких пояснений по поводу того, где же он учился рисовать, я не получила. Но тем не менее портрет Дамиана вышел на удивление похожим после некоторых моих уточнений. Портрет был нарисован углем, и тем выразительней вышли глаза, в которые я так любила смотреть. Всевышний, я тогда проплакала всю ночь от тоски по Дамиану и злости на Лоета, который, взглянув на результат своей работы, изрек:
— Смазливый. Если бы я был женщиной, я бы его не выбрал.
— Почему? — глухо спросила я, едва справляясь со своими чувствами.
— Слишком смазливый, — дал непонятный ответ капитан и убрал портрет. — Женщины должны навязывать ему свое внимание и общество. Много соблазнов.
— Не завидуйте, — холодно отчеканила я и покинула капитанскую каюту. Хотя злилась я скорей на то, что Вэйлр Лоет оказался слишком близок к истине.
Оторвавшись от своих мыслей, я снова взглянула на пирата, ожидая, что он еще мне скажет. Но Лоет так больше ничего и не произнес. Он секунду смотрел на меня, поджав губы, после махнул рукой и ушел, а для меня началась настоящая пытка ожиданием. Поначалу занятия с Красавчиком хорошо отвлекали, но к обеду Самель прогнал моего ученика и сам ушел, чтобы накормить команду, уже начавшую проявлять первые признаки голода. Это выражалось в визитах то одного матроса, то другого. Они заглядывали в каюту, неловко кланялись мне, бормоча нечто вроде:
— Здрасти, мадам, — и после этого слышался громкий шепот:
— Самель, когда жрать будем? Брюхо уже сводит.
— Мясник, жрать охота…
— Сейчас сдохну…
— Вам бы только жрать! — заревел на них кок.
— Господин Самель, вы можете заняться своими обязанностями, — мягко сказала я, опуская руку ему на плечо. — Я пока почитаю.
— Хорошо, мадам, — вздохнул мужчина и ушел, тут же выдав бранную тираду, выражавшую его мнение о товарищах по команде.
Теперь рядом со мной сидел Эрмин. Мы немного поговорили, и я попробовала углубиться в чтение. Сосредоточиться никак не удавалось. Чем больше проходило времени, тем сильней я волновалась. Услышав шаги на палубе, я поднимала голову и прислушивалась, но в каюту никто не входил. Несколько раз мне казалось, что я слышу голос Дамиана, и тогда сердце в моей груди замирало. Но мгновение — и я понимала свою ошибку. Пару раз я отправляла Эрмина узнать, не вернулся ли капитан, но Лоет все еще не поднялся на борт.
Я так разволновалась, что обед втолкнула в себя только из вежливости и нежелания обидеть кока, вновь появившегося в моей каюте и сменившего Эрмина. После обеда металась по каюте, как зверь в клетке, чем невероятно взволновала Самеля. На лице мужчины отразилась такая мука, что я вернулась на свое место и взялась за книгу. Кок тяжко вздохнул, и я не выдержала:
— Что вас терзает, господин Самель?
— Мне вас жалко, мадам, — ответил мужчина. — Очень жалко.
Я не нашлась, что ответить, и ограничилась вежливой улыбкой. Сочувствие великана было тягостным, и на душе стало совсем тошно. И когда сумерки окутали нас, я не выдержала и выругалась:
— Чтобы черти задрали капитана Лоета! Где его носит?!
— Вот это благодарность! — тут же послышалось насмешливое восклицание. — Дамочка, я уязвлен, оскорблен и чертовски негодую.
— Вэйлр! — я вскочила со стула и бросилась к дверям. — Ну наконец-то!
Капитан раскинул руки, словно собираясь принять меня в объятья, и я остановилась, с волнением глядя на него. Затем попыталась заглянуть ему за плечо, но того, кого я так хотела там найти, не было.
— Нет, Ада, это всего лишь я, в гордом одиночестве, — усмехнулся Лоет и прошел мимо меня. — Самель, — кок склонил голову и покинул каюту. — Итак, принимайте доклад. Лейтенант Литин жив, но здесь его уже нет. Тихо-тихо, дамочка! — я покачнулась, и
