Перешли от официального общения к более дружескому.
— Ада, вы напивались хоть раз в жизни? — неожиданно спросил Вэйлр.
— Нет, не имела такого счастья, — ответила я, воздавая должное местной ветчине.
— А хотели бы? — прищурился капитан.
— Не уверена, что это разумно, — усмехнулась я, поднимая на него взгляд.
— Тогда ешьте больше, потому что вечером мы с вами будем только пить, — рассмеялся он, сверкнув единственным глазом.
Мой взгляд остановился на этом лукавом оке. В этот момент лицо капитана было освещено солнечным лучом, падавшим на него. Он изломил бровь и усмехнулся.
— В чем дело, Ада? — спросил пират, и я уловила нервную нотку. — Что вас там так заинтересовало?
— Знаете, — сказала я, продолжая рассматривать его, — мне всегда казалось, что у вас карие глаза, а они у вас каре-зеленые и сейчас очень сильно напоминают цвет морских волн возле Маринеля.
Лоет опустил взгляд, кашлянул, и легкий румянец на мгновение окрасил его щеки, но это было так мимолетно, что мне показалось, я ошиблась. Потому что, когда он снова посмотрел на меня, в его глазу была привычная насмешливость.
— Уж не понравился ли я вам вдруг, Ада? — спросил Лоет, откидываясь на спинку стула.
— Не больше, чем я вам, — фыркнула я.
— Это да. Вы до моих вкусов не дотягиваете, — иронично ответил пират.
— А вы видели портрет моего мужа, так что сами всё понимаете, — не без насмешки произнесла я, скрещивая руки на груди.
— Ну да, хорошим девочкам должны нравиться слащавые мальчики, — в елейном голосе Лоета засквозил яд.
— А таким неразборчивым типам, как вы, — трактирные дамы, — усмехнулась я.
Капитан резко подался вперед, нависая над столом.
— Эти женщины лишены лживого кокетства и жеманства, — ответил он.
— О, да, и всегда их душа нараспашку, — парировала я.
— Вам-то откуда это знать? — насмешливо спросил капитан.
— А вам откуда знать, слащав мой муж или нет? — не менее насмешливо спросила я, так же нависая над столом. — Портрет на зуб попробовали?
— Знаете что?! — возмущенно воскликнул мужчина. — Вы стали слишком ядовиты для хорошо воспитанной девочки.
— Собеседник задает тон общению, — констатировала я.
— Нарываетесь? — поинтересовался пират.
— Смотря на что…
— Десерт! — воскликнул Самель, о котором мы совершенно забыли.
Кок переминался с ноги на ногу, переводя взгляд с меня на капитана и обратно.
— Да, пожалуй, — кивнул Лоет, садясь на свое место.
— Я тоже не откажусь, — сказала я, расправляя на коленях салфетку.
Больше мы не ругались. Впрочем, такие пикировки начинали доставлять удовольствие, так что скорей это можно было назвать развлечением и соревнованием в острословии, чем ссорой. С того момента как я решила следовать маменькиному примеру, высмеивания меня капитаном перестали злить и обижать. Я восприняла их как игру и поняла, что Лоет просто развлекается за мой счет. Но теперь это становилось нашим совместным развлечением.
Ближе к вечеру, когда солнце уже клонилось к закату и плотники ушли, мне подумалось, что прогулка на праздник отменяется. Капитан ни разу не подошел ко мне, чтобы сказать, во сколько мы выходим. И я слонялась по «Счастливчику», переходя от одного члена команды к другому, внезапно обнаружив, что без общества Лоета мне скучно.
Матросы были со мной осторожны и вежливы. Боцман не являлся любителем разговоров. А старший помощник капитана смотрел так, что сразу вспоминалась подушка на лице. И хоть он и принес мне ягоды, но подходить к нему было жутковато. Так что по всему выходило, что нормально поговорить я могла только с капитаном, но он то появлялся, то исчезал, создавая видимость занятости. Впрочем, он-то был занят, это мне заняться оказалось нечем.
Измучившись бездельем, я ушла в свою каюту и упала на койку с мыслью вздремнуть. В сон я провалилась быстро. Мне снилась целая мешанина образов. Снился дом негодяя Брагара, потом вдруг звон оконного стекла и стремительная поступь капитана Лоета, а когда он влетел в комнату, где я находилась, то оказалось, что это та самая комната из борделя в Маринеле, и вместо
