Он вытащил из мешка веревку и привязал лодыжку Генерала к дереву.
— Чтобы не потерялся, — ухмыльнулся он. — С вами поступать подобным образом, конечно, нужды нет. Я оскорблю вас, если решу сделать что-либо подобное. Но учтите: у меня чуткий сон.
Он лег на спину и заложил руки за голову.
— Ложитесь спать, Кридмур? А как же...
Он приподнял голову:
— Линия, Доктор. Произнесите это слово вслух, ничего страшного не случится. Или, по крайней мере, ничего, чего не случилось бы и без вас.
— Линия, Кридмур. Разве они не...
— В Гринбэнке мы встретимся с моими друзьями в отеле «Гранд Хауэлл». За всех ручаться не могу, но Франт Фэншоу — по- своему хороший человек. Однако мы не можем въехать в Гринбэнк вот так, втроем на одной лошади. К тому же на вас траурное платье. К югу, за краем обрыва, куда я вам ночью ходить не советую, есть фермы. Утром пополним там запасы. Спите, пока можете, доктор.
Он опустил голову и тут же захрапел.
Лив никогда не видела, чтобы кто-то засыпал так глубоко и быстро. Неужели у него нет разума? Впрочем, Ствол на бедре под его рукой не спит...
Не спала и Лив. Она сидела, прислонившись к дереву и обняв колени. Прислушивалась к звукам погони. Холодало.
Успокоительное у нее все-таки оказалось с собой: на три четверти опустевший флакончик, который она всегда носила на шее — не дай бог что случится с пациентами или с нею самой.
Развести лекарство не было воды, поэтому она позволила густой капле медленно опуститься на кончик пальца и быстро слизнула ее. Под приторным лекарством ее палец хранил на себе вкусы пота, земли и хвои. Язык зачесался, потом онемел. Разум оцепенел.
Она еще никогда не принимала успокоительное неразведенным. Мир накрыло зеленой волной безмятежности. Она спала.
— Проснитесь... — Кридмур тряс ее за плечо. — Просыпайтесь!
Была еще ночь. Вокруг по-прежнему вздымались сосны.
— Вы это слышите?
— Я ничего не слышу, Кридмур.
— Да... Вы и не услышите. Но они близко. — Он вглядывался в что-то невидимое вдали. — Они уже близко. Идем.
Они двинулись в путь в ночи. Куда и зачем — она понятия не имела.
Утром они вошли в деревню — безымянную россыпь домишек и ферм у подножия бурого каменистого холма.
— Они на время потеряли нас, доктор. Но мы должны быть осторожны. Помните, доктор: если нас поймают — я умру, а вас захватит Линия, и вскоре вы тоже умрете. В голове старого Генерала их машины просверлят дыру и добудут из нее все тайны. Мне ужасно хочется жить и быть свободным. А вам?
Она кивнула.
Он улыбнулся:
— Отлично. Значит, я могу доверять вам, и когда мы войдем в деревню, вы не станете поднимать тревогу. Если начнутся беспорядки, мне придется прибегнуть к насилию и принести людям несчастье. Тогда это будет ваша вина, доктор. —- Он оглядел ее с ног до головы. — Мы можем представиться мужем и женой, Лив. Я могу называть вас Лив? А Генерал — ваш старенький дедушка по той линии, где меньше блондинов. Подробности придумаю на месте. Идемте.
Прежде чем они отправились в путь, она приняла еще каплю успокоительного.
На одной из ферм в долине Кридмур купил лошадь, седло, рюкзак, одеяло, помятый чайник, гнутую сковороду и оловянную тарелку. Жена фермера была ростом с Лив, и Кридмур выторговал у нее приличную деревенскую одежду — красный фланелевый костюм со штанами, — пока Лив молча сидела в углу. Неразбавленное успокоительное затуманило ее взор и рассудок, поэтому и фермер с его женой, и лошадь, и чайник казались ей бесконечно далекими от нее игрушками.
Лошадь была гнедой.
— Неплохая кобылка, Лив.
