— Мы не ждем никакого Джона Кокая.
И еще:
— Что тебе нужно?
Он снова обернулся к ним и еще шире распростер руки:
— Я понимаю вашу осторожность, господа. Более того, она похвальна. Неосторожный человек в наши дни имеет все шансы быстро расстаться с жизнью. Такая судьба, например, постигла и бедолагу, который вел сюда этих людей через дикие земли в надежде дать им исцеление. Он осматривался кругом, остерегаясь бандитов, холмовиков и кровожадных агентов, но не посмотрел себе под ноги, и змея укусила его за лодыжку. Когда я нашел его, он сидел, прислонившись спиной к красному камню, и был уже в предсмертном бреду.
Услыхав это, стражи долго плевались, ругались в небеса и в сердцах пинали камни под ногами, поднимая пыль.
— Кто-то из наших?! Вот же дьявол!! Кто?!
— Мистер Элгин! Я нагнулся к нему, чтобы выслушать его последние слова, он схватил меня за руку и назвал свое имя. Бедняга.
Как распухла его лодыжка, как почернела, какой запах шел от нее! А повсюду вились мухи, и стервятники кружили над его головой.
Он экспрессивно взмахнул руками, изображая кружащих стервятников, и стражи побледнели.
— Еще издали завидев этих кошмарных птиц, я понял, что мне предстоит столкнуться с чем-то ужасным. Я не ошибся. Но я не доктор, и спасти беднягу мне бы не удалось. — Он заметил, что стражей заинтересовало пятно крови на его рубашке — рану он получил в Клоане, — и предусмотрительно опустил руку, указывая на него: — Я пустил ему кровь, но боюсь, что это только ускорило его кончину. Лучше обойтись без доктора, чем связываться с таким невеждой в этом деле, как я. Мое уважение к вашей профессии не знает границ, господа. Но все же, если вы не против, я хотел бы попросить вас опустить ружья.
Они были не против.
— Вот!
Кридмур медленно вытащил из пальто бумаги покойного и размахивал ими, пока один из мужчин в белом не вырвал их у него из рук.
— Он схватил меня за руку и сказал: «Сбереги их. Пообещай, что сбережешь». Я выполнил обещание. Совесть не позволила мне оставить этих бедняг умирать среди пустоши. Это было бы бесчеловечно. Мне ничего не оставалось, кроме как подхватить веревку и привести их сюда.
Стражи настороженно зашептались.
— Где умер Элгин? — наконец спросили они.
Он сказал им.
— Что занесло вас в такую глушь?
— Разве по мне не видно, господа? Я странствующий поэт. Песни, шутки, веселье и все такое. Можете называть меня клоуном. Если б я не боялся, что вы меня пристрелите, мог бы и пожонгли-ровать для вас. А поскольку язык у меня подвешен как надо, я немного подрабатываю юристом и адвокатом — могу составить контракт или защитить в суде, если вам понадобятся мои услуги. Вы наверняка слышали о докторе Слупе. Я путешествовал с его передвижной лавкой, пока доктор не повздорил с профессором Гарри Рэнсомом, изобретателем электрического аппарата, из-за милой танцовщицы, и мне пришлось продолжать путь по незнакомым землям в одиночку. И скажу вам честно, господа, я заблудился, как последний...
— Что тебе нужно?
— Перейду к делу, если позволите. Я надеюсь получить вознаграждение за свои старания. Если б не я, ваши будущие пациенты околели бы в этой пустыне! Я не молод, но мне пришлось много дней провести на ногах. Не могли бы вы хотя бы предоставить мне ночлег в благодарность за то, что я сделал для вас?
Лив стояла рядом с Магфридом. Незнакомец казался ей чрезвычайно странным. Он был немолод, но по-своему дьявольски красив. От его вида ей становилось не по себе. Кожа его обгорела на солнце и обветрилась, одежда превратилась в грязные лохмотья. В Кенигсвальде его приняли бы за нищего и поместили в ночлежку. Но здесь все по-другому, да и откуда ей знать, кто он такой? Держится уверенно, как аристократ, весело щурится. Лив заметила, что ее проводник не нервничает и вообще не проявляет интереса к происходящему. Молча стоит рядом с ослами, дымит едкой сигаретой и лениво пересчитывает деньги, которые она ему заплатила. А вот стражи у ворот начеку — к ней они тоже отнеслись с подозрением. Здесь, в Доме Скорби, все соблюдают осторожность.
