В зал постепенно просачивался свет. Сначала кто-то широко распахнул дверь, за которой был холл, где сейчас происходила основная суета. Потом серые, похожие на щупальца, лучи стали проникать с опоясывающих зал террас. Очевидно, местные поспешно открывали закрашенные и заколоченные ставнями для светомаскировки окна. От ворвавшегося внутрь башни ветра чад взвихрился и забурлил.
Пара бандюганов пробежала в метре перед Ланом, не обратив на него внимания: спасибо маске, дыму и неразберихе. Вроде бы, замоскворецкие смогли взять ситуацию под контроль и организовать эвакуацию гражданских. «Куда поперли?.. – слышал Лан крики из холла, где зловонно чадил и плевался искрами поврежденный биореактор «Рекса». – На парковку было сказано! Плевать, что белье разворуют! На парковку, если хочешь жить сама и сохранить жизнь своим ублюдкам! И эту старуху уведи!»
Засуетилось осиное гнездо. Как жалить всех подряд – это само собой разумеющееся, а как самих прижало – так к такому оказались не готовы…
Справа раздался хриплый вопль, и сразу отрывисто рявкнул автомат Светозара. Лан развернулся и доведенным до автоматизма движением, точно на ежедневных тренировках в Кремле, отбил мечом массивный цельнометаллический топор, что должен был опуститься ему на голову.
От удара загудело плечо, и пальцы едва не выпустили рукоять меча: левой рукой-то действовать было непривычно. Лан качнулся вперед и увидел перед собой распухшую рожу Муха. Предатель был на пороге Того Света: пуля, выпущенная Светозаром, прошила ему бок. Но все же Мух цеплялся за жизнь, твердо намереваясь напоследок подпортить существование Лану. Он снова замахнулся, кряхтя от усердия, но Лан оказался быстрее: «Кипарис» зло плюнул свинцом. Брызнула горячая кровь вперемежку с костяным крошевом. Мух дернулся всем телом и, не выпуская топор из слабеющих рук, тяжело завалился на спину.
И вот тогда на Лана и Светозара обратили внимание остальные замоскворецкие бойцы.
– Дружинники! – дошло до них, наконец. – А ну, стоять! – и, не дожидаясь реакции на окрик, бандиты открыли огонь.
Пули вспороли дымовую завесу, завизжали рикошеты. Прозвучали, подобно божественному гласу, указания Ящера:
– Они идут на лестницу! Не дайте им выйти на лестницу! – несмотря на выведенную из строя «топку», обрубок биоробота не отключился, продолжал действовать и голосовой интерфейс с усиливающей системой. Быть может, у Ящера имелись на случай аварии аккумуляторы, а может – резервный генератор.
Но Лан и Светозар были уже у дверей, которые, само собой, оказались запертыми. Только нет таких замков, которые смогли бы остановить двух дружинников. Братья по очереди саданули двери ногами, и те с дребезгом разверзлись. В открывшийся проем виднелась узкая, заваленная мусором лестница. Лучи света, косо рубя дым, падали на ступени из похожих на бойницы донельзя грязных окон. М-да, этим путем явно давно не пользовались.
Снова Лан рванул вперед, а Светозар прикрывал. За их спинами прогремели выстрелы, на лестнице зазвенели разбитые стекла, посыпалась штукатурка. Но братья в считаные секунды одолели первый пролет и оказались вне досягаемости от вражеского огня, и зацепить их могло теперь разве что шальной пулей.
Лан ожидал, что на следующем этаже для них уже будет приготовлена теплая встреча, но оказалось, что с лестницы нет выхода. Не было дверей и уровнем выше: ступени вели неуклонно вверх-вверх-вверх. Пройдоха Ворон знал, куда направлять беглецов.
Чем выше они поднимались, тем меньше мусора было на ступенях. Бежать становилось легче, хотя, по логике, все должно было происходить с точностью до наоборот. Но у дружинников не сбивалась «дыхалка», и они не теряли темп. Тяжелое оружие и едва затянувшиеся раны не были существенной помехой.
Подкованные ботинки преследователей уже отсчитывали ступени. Звучала брань вперемежку с угрозами и призывами сдаться. Светозар вынул из разгрузки собакоголового гранату, Лан невольно обалдел, когда увидел это: неожиданная находка! Старший брат подмигнул младшему, выдернул чеку и отпустил смертоносную штуковину в просвет между перилами. Дружинники бросились под стену. Граната пролетела этаж-другой и рванула на уровне преследователей. Звук взрыва ударил по ушам, загудели пролеты, взрывная волна взметнулась по лестнице, обдав братьев запахом вражеской крови. Завыли и завизжали на разные голоса раненные. Несмотря на то, что к крикам боли и виду чужих страданий Лану было не привыкать, эти вопли особенно сильно ударили ему по нервам. Быть может – так сказывалась усталость и чудовищное внутреннее напряжение последних суток. Быть может – так сказалась потеря друга. Вспомнив о Титане, Лану захотелось бросить вниз еще пару гранат. Но крики раненых были оборваны выстрелами: бандиты позаботились о своих, а потом возобновили преследование. Но уже – с большей осторожностью, без нарочитых угроз и матерщины.
Подъем закончился перед запертой стальной дверью. К счастью, засов был с их стороны. Лан выдвинул литой стержень, распахнул дверь и сразу невольно отшатнулся, поскольку в глаза ударил яркий солнечный свет. Ветер ворвался и разметал братьям
