обучения большинство будет проходить службу по контракту, и то, какую оценку дадут эти негласные наблюдатели, ту характеристику адепт и получит, на основании восьми характеристик будут создавать основной документ, по содержанию которого и будет направляться адепт.
Слаженность в работе – это основной принцип формирования боевых полков, и если маги не могут взаимодействовать с солдатами, они – обуза, и идут служить положенный срок на «ссыльные» заставы. Правда, как мне потом добавили, блат это такая вещь, из-за которой страдают многие люди, которым и в радость служить, и с которыми легко общаться и находить общий язык, но которых отсылают подальше, ибо место уже занято, и расписано на десяток лет вперед.
«Принцип слаженности у них как-то странно работает с принципом блата… Живые странный народ!»
Вернулся капитан и поинтересовался, нет ли у меня еще каких-либо иллюзий с баталиями.
– Есть, но на них стоит защита, и их можно только демонстрировать.
– Покажешь?
– Почему нет, – я полез в карман. – Только мне нужно место, немного в отдаленности от костра, иллюзия громоздкая и объемная.
– Сколько пространства надо?
– Десять на пятнадцать метров… э-э-э… полных шагов. – Хоть я и привычен к метрической системе, в этом мире немного отличная система измерений расстояний и весов.
«Триста спартанцев» – гласила маркировка кристалла.
«Хм-м, не смотрел, надеюсь, интересная вещь?»
Время пролетело мало того что незаметно, вокруг иллюзии собрались буквально все. Капитану стоило больших трудов и весьма ощутимого рукоприкладства разогнать лишних и отправить заступавших на службу солдат. История оказалась не просто интересной, а по-настоящему захватывающей.
Контейнер, в котором лежал кристалл, был отдельно помечен как «Эпоха Древней Греции». Просмотр иллюзии «Гладиатор» буквально поверг в шок большинство наблюдавших. Кто-то, недовольный концом, потрясал оружием, кто проклинал великого цезаря, а кто материл доброго капитана, отправившего нести даром ненужную службу в патруле.
Кстати, капитан узнав, что ЭТИ иллюзии не только нельзя скопировать, но и то, что я отказался их продавать, долго и виртуозно ругался, не обращая внимания на краснеющих особ женского пола… Судя по его взгляду, в следующий патруль меня не выпустят…
«Обидно, так и не попробовал жизнь патрульных и стражи!»
Просмотр был до пяти утра, в пять утра меня не «удалось» разбудить, хотя кто-то хотел применить и иные способы, но решили не рисковать, мало ли… Под утро меня пытались обокрасть – еще одна странная тяга людей к чужому добру.
Наказывать парня я особо не стал, но вот его одежда осыпалась прахом… Не спящие стражники и патрули могли увидеть бегущую по лагерю голую фигуру солдата, прикрывавшего ладонями самое главное.
Мост. В одном из фильмов я видел нечто подобное, но это…
Огромный каменный мост через двухкилометровый пролив исчезал в тумане, огибавшем немалый остров. Через каждые пятьсот метров на мосту была расположена сторожевая башня-маяк. Пять рубежей обороны, башни являлись этими рубежами.
Башни несли не только защитную, но и сигнальную функцию. Белые лучи света разрезали, словно нож, густой туман, простирая свои лучи на многие километры вокруг, давая судам ориентировать в морских водах.
В случае нападения ослепительно-белый луч менялся на багрово-красный. Но за последние семьсот с лишним лет ни одна башня так и не подала сигнал тревоги.
Всех спешно начали грузить в сани, видимо, документы были наконец сверены, и колонна продолжила движение.
Створки ворот поползли в стороны…
Поездка в густом тумане. Девушки облепили окна, глядя на бушевавшие с левой стороны воды, хотя что они могли увидеть в густом тумане, я не представляю. Вот плеск воды был слышен, даже не плеск, а шум воды, ударяющей в каменные опорные колонны моста.
Колонна останавливалась ровно пять раз, считая и тот раз, когда мы останавливались перед мостом, чтобы подтвердить право на проезд. Такая система проверки заставляла задуматься, что же они охраняют на острове? Человечество, несмотря на свой короткий срок существования, обожало создавать тайны, как и разгадывать. За долгие тысячелетия страны сменялись странами, одни народы сменяли другие, но многие черты, присущие этой расе, оставались при них, словно вечное проклятие, наложенное на род человеческий.
