них остались близкие или друзья, готовые ради этого замедлить свои психические процессы в семнадцать раз. Большинство родственников предпочитали удовлетворять своё чувство долга посредством обмена видеозаписями. Кто захочет провести день с прадедушкой, если на это нужно убить неделю жизни? Пол пробовал звонить Элизабет через терминал в его рабочей комнате, который, по идее, должен был давать доступ к внешнему миру через компьютерные коммуникации. Но, что неудивительно, Дарэм заблокировал и эту возможность.
Добравшись до угла, он обнаружил, что видимость города продолжается, уходя вдаль. Но стоило сделать шаг, и бетонное покрытие под ногами повело себя как бегущая дорожка, уходя назад ровно с такой скоростью, чтобы он не двигался с места, независимо от стараний. Пол чуть отошёл и попытался перепрыгнуть этот участок, но вся скорость, которую он себе придал в горизонтальном направлении, растворилась без малейших попыток «физического» оправдания, и приземление пришлось точно на середину всё той же беговой дорожки.
Записи людей, конечно, пересекали границу без всякого труда. Один человек шёл прямо на него; Пол не стал уклоняться и обнаружил, что его втискивает в зону повышенной вязкости, воздух вокруг делается болезненно неподатливым, пока он не соскользнул в сторону и не высвободился.
Ощущение, что стоит найти способ пробить барьер, и он каким-то образом «освободится», было необоримым, но Пол знал, что это полная ерунда. Даже если он вдруг найдёт лазейку в программе, которая позволит ему прорваться, он не увидит там ничего, кроме окружения, чем дальше, тем больше теряющего в правдоподобии. В записи может содержаться полная информация для любого направления взгляда лишь для определённой ограниченной зоны. «Сбежать» можно только в область, где вид города станет для него полон искажений и пропусков, а в конце концов будет поглощён сплошной чернотой.
Пол отступил от угла – отчасти обескураженный, отчасти весёлый. А что он хотел здесь найти? Дверь на краю модели с надписью «выход», через которую можно пройти в реальность? Метафорическую лестницу, ведущую в какую-нибудь котельную, изображающую изнанку мира, где можно повернуть несколько переключателей и взорвать всё к чертям? Нет у него никакого права брюзжать на окружение: оно в точности такое, как сам заказывал.
Кроме того, он заказывал идеальный весенний день. Пол прикрыл глаза и повернулся лицом к солнцу. Несмотря ни на что, было трудно не испытать чувство умиротворения от солнечного тепла, разлившегося по коже. Он напряг мышцы рук, плеч, спины – словно потянулся собственным «я» изнутри виртуального черепа ко всей математической плоти, запечатлевая смысл в туманности данных и связывая их вместе, столбя некую заявку. В штанах ощутимо зашевелилось.
И пусть это лишь пародия на жизнь, всегда остаётся шанс, что она усовершенствуется. Может быть, стоит уговорить Дарэма вернуть ему возможность коммуникации? Это стало бы началом. А когда наскучат библиотеки, новостные системы, базы данных и – если кто-то из них удостоит его свиданием, – призраки слабоумных старцев? Всегда можно приостановить себя до тех пор, пока скорость процессоров не нагонит реальность. Тогда люди смогут навещать его без замедления, а роботы с дистанционным управлением, может быть, станут достойны того, чтобы в них вселиться.
Пол открыл глаза и задрожал, несмотря на жару. Он уже не знал, чего хочет, – возможности «соскочить», объявить этот дурной сон оконченным или виртуального бессмертия. Но придётся принять, что есть лишь один способ сделать этот выбор своим собственным. Он негромко произнёс:
– Я не буду для тебя морской свинкой. Сотрудником – да. Равным партнёром. Если хочешь от меня сотрудничества, тебе придётся обращаться со мной как с коллегой, а не…
В воздухе перед ним раскрылось окно. Пол был поражён не столько видом своего предсказуемо самодовольного двойника, сколько комнатой за его спиной. То был всего лишь его кабинет, по виртуальной версии которого он ходил несколько минут назад без всякого интереса, – но сейчас он впервые смотрел в реальный мир и в реальном времени.
Пол подался к окну в надежде увидеть, нет ли в комнате кого-то ещё –
Дарэм из плоти и крови издал короткий высокий писк, затем с явным нетерпением дождался, когда второе окно, поменьше, не продемонстрирует Полу замедленное воспроизведение, где его речь прозвучит на четыре октавы ниже.
– Конечно же, понятно! Мы партнёры. Совершенно верно. Равные. Я бы не согласился на иное. Мы оба хотим достичь одного и того же, верно? Нам нужны ответы на одни и те же вопросы.
