— Дмитрий Ильич, вы несправедливы ко мне. И взываю я в первую очередь к вашему многолетнему опыту.
— Ага. Хорошо хоть мой опыт не ставится под сомнение. Ну все, все. Больше не буду, — видя, что девушка может обидеться не на шутку, примирительным тоном произнес инженер. — В чем проблема? Ты вообще не знаешь, как подступиться, или что-то не ладится?
— У меня есть идея относительно конструкции горелки с принудительной подачей воздуха, что непременно должно сказаться на КПД положительным образом. Но опытный образец выдает совсем уж низкие результаты.
— У тебя даже есть опытный образец?
— Я была уверена в том, что права.
— То есть ты изготовила модель в металле, не проработав все как следует в теории, и, разумеется, потерпела фиаско. Александра, метод проб и ошибок никак не назовешь самым коротким путем к достижению поставленной перед собой цели. На исходе первая четверть двадцатого века, а не восемнадцатого.
— Я была уверена, что мои теоретические выкладки верны.
— А посоветоваться?
— Вы были на меня обижены, а идти на сторону… — Девушка замолчала, поведя плечами, как бы желая сказать, что она не так уж и глупа.
— Вот это еще. Знаешь, что способствовало столь бурному развитию прогресса два последних века? Доступность информации. Маститые ученые и любители по достижении каких-либо результатов спешили их обнародовать, чтобы быть первыми и получить признание. Сейчас же все меняется. Изобретатели и научные умы уже не спешат предавать огласке свои достижения. Они хотят получать от этого наибольшую выгоду. Появилось даже такое понятие, как коммерческая тайна.
— Но это нормально, дядюшка.
— Нормально. Кто же спорит. Но в данном конкретном случае ты уперлась в неразрешимую задачу. С одной стороны, ты не видишь выхода. С другой — не хочешь делиться своей идеей. Ведь среди умных голов найдется немало тех, кто, столкнувшись с подобной дилеммой, предпочтет придерживаться принципа «да не доставайся же ты никому». Ну да это все полемика. И где твои чертежи?
— В моей конторке, на кульманах.
— То есть ты хочешь заставить старика тащиться в твою светелку? — возмущенно произнес Дмитрий Ильич, продолжая подзадоривать девушку.
— Дядя Дима, вот только не начинайте. Во-первых, вы не старик. А во-вторых, моя конторка по соседству с вашей, — возмущенно притопнула ножкой девушка, чем вызвала самодовольную улыбку собеседника.
— Все-все, убедила. Пойдем посмотрим, что там у тебя не ладится, — замахав руками, начал подниматься Дмитрий Ильич.
Девушка вовсе не случайно зазывала его посмотреть на свое детище, апеллируя к его опыту. Дело в том, что господин Мартынов был главным инженером автомобильного завода купца Игнатьева. Он прошел с ним весь путь от самых истоков и пользовался полным доверием. В том числе и в вопросах, касающихся единственной дочери владельца завода.
Впрочем, оказать посильную помощь Александре, подающей большие надежды в механике, Мартынов не успел. Когда он уже наполовину приподнялся, дверь его конторки открылась, и вместе с шумом сборочного цеха сюда ворвался весьма представительный моложавый мужчина. При виде него главный инженер вновь опустился в кресло, а Александра разочарованно вздохнула.
— Хорошо, что я тебя застал, Дмитрий. Читай.
Мужчина положил на стол газету и весомо прихлопнул ее своей здоровой ручищей. Причина подобной фамильярности вовсе не в том, что это был купец Игнатьев собственной персоной. Во-первых, как уже говорилось, они с Мартыновым вместе уже не первый год. А во-вторых, та разница в возрасте, которая могла броситься в глаза, на самом деле не столь уж и велика. Инженер был старше всего лишь на три года. Тут уж скорее купец в великолепной форме.
— Здравствуй, дочка, — тут же обернувшись, ласково улыбнулся Игнатьев.
— Здравствуй, папа.
— Что-то случилось? Чем ты недовольна?
— Я еле-еле уговорила дядю Диму, а тут ты с новой идеей.
— Ага. Помирились все же. А-а-а, дай-ка я догадаюсь. Тебе что-то понадобилось от более опытного и авторитетного дядьки.
— Ну, от купца я иного и не ожидала.
— Можно подумать, я не прав.
