скорее под влиянием момента, сами не отдавая себе отчета. Дело в общем-то обычное. И потом, к возвращенцам закон не так суров: срок накинут небольшой, а могут и вовсе не накидывать.
Но какая-то часть все же соберется в банды и начнет терроризировать окрестности. Тут уж к гадалке не ходи. И головной боли они доставят столько, что только держись. Строительство Транссибирской магистрали и без того окутано разнообразными страшилками, так тут еще и это происшествие добавит масла в огонь. А уж если это дело с умом подхватят борзописцы…
Вот и выходит, что, как бы громко ни рванула бомба на политической арене, набег на Слюдянку будет дорого стоить для стройки. Но с другой стороны, не все еще потеряно. Если в газетах появятся победные реляции, а на слуху у людей будет рассказ не о том, как слюдянцам дали по сопатке, а о том, как настучали по морде нападавшим, то о потерях вспоминать станут меньше всего. Если вообще о них кто-то вспомнит, кроме самих жителей села.
Так что сейчас главное — извлечь из сложившейся ситуации максимальную пользу. Если уничтожить всех или хотя бы подавляющее большинство отправившихся в этот поход, это надолго отрезвит горячие бурятские, монгольские и китайские головы. Ну и об общественном мнении уже говорилось.
По оценкам Клюева, нападавших было около двух сотен. Конечно, силы весьма серьезные. Тем более что основной состав казачьей сотни сейчас находится на первом участке и до Слюдянки сможет добраться в лучшем случае к концу дня. А если капитан хочет наказать нападавших, то времени у него нет. Совершенно.
Несмотря на численный перевес бурятов, у Клюева есть все шансы устроить им настоящую головомойку. На вооружении у сотни Охранной стражи, квартирующей в Слюдянке, — три ручных и один станковый пулеметы. Их не стали забирать на первый участок, где нужно было не драться, а скорее гоняться за диверсантами. Плюс изрядный запас ручных гранат.
При грамотном использовании этих козырей он может смело выступить против такого количества кочевников. И сейчас капитан как раз занимался тем, что собирал сводный отряд, в который должны войти остававшиеся в Слюдянке стражники, некоторая часть конвойной стражи, полиция и ополчение. Уж теперь-то ему никто не запретит собрать последних.
— Разрешите, Клим Сергеевич? — В его кабинет заглянул казачий сотник.
— Проходи, Федор Григорьевич. Докладывай.
— Могу выставить под ружье двадцать одного человека. Это все. Остальные либо ранены, либо еще загодя убыли с господином есаулом на первый участок.
— Убитых нет?
— Один часовой, у пакгауза. Лихо они нас взяли. Ох лихо.
— Что есть, то есть.
— Вы уж простите, Клим Сергеевич, но казачки мои сомневаются… Ну, словом…
— Я тебя понял, Федор Григорьевич. Можешь передать своим усачам, что я не все время за урками бегал и с боевым опытом у меня полный порядок. Командовал партизанским отрядом на Западном фронте.
— Ясно, — все же с некоторой долей сомнения ответил сотник.
Ну да тут ничего не поделаешь. Что бы там кто ни говорил о своем недюжинном боевом опыте, дело это такое. Ветераны, пока сами в этом не убедятся, не поверят. В принципе охотничья команда, ходившая с Клюевым в Монголию, могла бы кое-что поведать. Но, как и было велено, охотники держали рот на замке.
Конечно, в данной ситуации было бы разумно передать командование в руки сотника, которому доверия больше не только со стороны его казачков, но и от остальных. Клюев для всех в первую очередь — полицейский чин. Но капитану необходимо было реабилитироваться если не перед начальством, то хотя бы в своих глазах.
— Итак, вместе с конвойными и моими полицейскими нас уже шестьдесят два. Неплохо. Совсем неплохо.
— Разрешите, Клим Сергеевич.
— Алексей Васильевич, что у вас? — нетерпеливым жестом позволяя ему войти, тут же поинтересовался капитан.
Вообще-то он со своим помощником на «ты». Но в кабинете присутствовал посторонний, а потому они придерживались официального тона.
— Сорок три добровольца, — ответил вошедший.
— Итак, сто пять человек. Уже сила. Федор Григорьевич, ваши пулеметы в порядке?
— Разумеется. Только они все еще в расположении, как и мои парни. Вы ведь приказали лошадей оставить.
— Правильно. Потому что на лошадях нам их не догнать. Поедем на автомобилях. Как только подойдут, один тут же направлю к вам.
— На авто за кавалерией. Хм. Сомнительно как-то.
