задуматься. А так… Ему нечего терять. А мы загнали его в угол. Ты это понимаешь своими адвокатскими мозгами? И он пойдет до конца. В этом участковый уверен.
– Ну так загони его крепко и надолго.
– Загоню. Но на пожизненное ему все одно не наскребу, и рано или поздно он выйдет.
– Ничего, посидит, оботрется, присмиреет.
– Очень сомневаюсь. И потом, наверняка он не явится на завтрашнее заседание.
– Ты боишься? Ты боишься этого ублюдка?
– Я боюсь за нашего сына. Не знаю, как ты, а я не сомневаюсь в том, что он слетел с нарезки и не остановится. Выключи материнский инстинкт и включи мозги, тогда и ты испугаешься. Или предлагаешь прятать от него Вадика?
– Ваня, но наш престиж! Все скажут, что мы испугались наезда простого детдомовского отребья.
– Ничего. Это мы переживем. Ты вот что. Кто там у тебя в адвокатской конторе самый ушлый? Вялых? Вот его на это дело и определи. Пусть разваливает.
– Ваня.
– Я ничего, никому и никогда не прощаю. Просто нужно немного обождать. Сейчас ему нечего терять. Посмотрим, как оно будет через пару-тройку лет. Так что Вялых пусть там особо не усердствует. Ну и ты знаешь, что нужно делать. Это просто отсрочка, Инна. Просто отсрочка.
– Я тебя поняла.
Вообще-то раньше ему летать как-то не доводилось. Дорогое это удовольствие, да и летать-то ему было некуда. Служил недалеко от дома, если куда и выезжал, так на моря, с друзьями и подругами. Не близко, конечно, выходит, километров под семьсот – восемьсот. Но это все больше по кругу, объезжая горы. Обещали к Олимпиаде закончить тоннель, но планы так планами и остались. А то можно было бы в Сочи ездить на выходные, просто покупаться. А что? Тут по прямой всего-то километров двести получается. Рано утром выскочил и вечером вернулся домой.
Так что этот полет был первым его опытом. И надо сказать, неудачным. Не понравилось ему летать. Разве только быстро, это да. А так сидишь несколько часов, как в автобусе, ни повернуться, ни сесть вольготно. Это тем сильнее ощущается, что он уже привык на своей машине разъезжать. Опять же, на водительском месте, со всеми удобствами. Ну и остановиться можно в любой момент.
Но больше всего его раздражала долгая посадка в аэробус, а теперь еще и вот, жди свой багаж. А как без вещей-то в такую даль? Как ни крути, а почти за четыре тысячи километров от родного Кавказа забрался. Красноярск, однако. Наконец на ленте показалась его сумка. Легко подхватив ее, он направился на выход.
Едва только покинул зал прилета, как тут же увидел недовольного Васютина. Тот с явной укоризной показал свой телефон и постучал по нему указательным пальцем.
– А я при чем? – развел руками Петр. – У них там сеть почему-то не ловит.
– Ах да, есть такая беда. Ладно. Проехали. Ну что, привет, что ли, б-босота.
– Привет, б-ботан.
Они обнялись не просто как давние знакомые или друзья. Нет. Так обнимаются только родные люди. И пусть в их крови нет ничего общего, их роднила общая судьба. Или, если говорить более точно, один дом. Детский дом.
Васютин был на пять лет старше Пастухова. Сергей не раз и не два пытался воздействовать на хулиганистого мальчишку, достучаться до него. Но все без толку. Нет, в отличие от остальных, Петр никогда не подтрунивал над старшим товарищем. Мало того, он смотрел на него с немалой долей уважения за его стремление добиться в жизни успеха. Правда, не верил в то, что это возможно.
Но Васютин удивил всех, умудрившись поступить в Красноярский университет на физический факультет. В принципе именно благодаря этому примеру Петр решил тоже добиться чего-нибудь в своей жизни. Хотя его планы простирались не так далеко. В науку он не собирался. Его вполне устроили бы крепкая семья и достаток в доме. То, чего он в свое время был лишен.
Пастухов вообще считал, что Абдулла из «Белого солнца пустыни» был совершенно прав. Хороший дом, хорошая жена. Что еще нужно, чтобы встретить старость? А ничего, по сути. Нет. Нужны еще дети и внуки. Слишком приземленно? Пусть. Ему большего не надо. Эту цель он считал по-настоящему достойной. Вот Сергей – тот нет, все мечется, хочет чего-то добиться и оставить после себя след.
– Ну, рассказывай, как там наш Кавказ, Ессентуки, – подхватывая сумку Петра и увлекая его на автостоянку, потребовал Васютин.
