– Так ты, оказывается, все знаешь, – насмешливо произнес Краб. – Тебе самая дорога в армию, генералом станешь. Кто такие, обзовитесь?
– Я Шуст, на мне тут все держится; этот молодой человек со взором горящим – Карат, он новичок; а за нами печально плетется Юпсик, он не пойми кто.
– Почти Пупсик, ему идет. Эй, Юпсик, ты остаешься внизу, будешь типа нас прикрывать. Что-то я очкую, когда за мной шагает чел с такими печальными глазами. Карат, ты там аккуратнее, хоть и стаб, а на мертвяка запросто можно нарваться, рядом популярное местечко.
– Мертвяки не любят стабы.
– В каждом правиле бывают исключения, помни об этом, а то долго не проживешь.
– Мне это каждый день говорят, запомнил.
– Мне так тоже говорили, и нарываться доводилось, но пока что небо копчу. Видимо, умею слушать, вот и ты учись. Нам надо забраться на башню, выше ее здесь ничего нет. Не пойму, где лестница, тут сплошной тупик.
Карат указал левее:
– Вон в проеме какая-то лестница. По расположению вроде подходит, наверное, она и есть.
Лестницу чистой не назовешь – захламлена обломками бетона, какими-то скрученными железяками, непонятным мусором, а в одном месте даже мумифицированный кот встретился.
Похоже, и в самом деле башня, лестничные пролеты сменяли один другой и заканчиваться не собирались. К тому же на площадках нет дверей, только квадратные окна, причем некоторые больше похожи на проломы. Если это время их так обработало, сооружение следует отнести к аварийным, того и гляди развалится.
А уж если по нему начнут стрелять из чего-нибудь серьезного, так вообще труба – точно рассыплется.
Шуста явно терзали похожие мысли, и он решил поделиться ими с бойцом, а заодно разжиться информацией:
– Слышишь, Краб, тут все на соплях держится.
– Не, это старый завод, что-то строительное выпускал, его на века строили, такие стены сейчас не делают. Он еще нас переживет, не очкуй.
– А если по нему ракетой врежут?
– Дырка получится, главное – рядом не стоять при этом. Было дело, нас на похожем руднике внешники чуток зажали, так даже танковыми снарядами ничего сделать не смогли. Я там оглох так, что два дня не слышал ничего, кроме звона в ушах, да еще и улыбался, как дебил.
– А почему мы тут засели? Могли бы и дальше улепетывать, эти нас быстро найдут.
– И куда? Там дальше поля нескошенные, а за ними то ли озеро, то ли река. В общем – большая вода с заболоченными берегами. Ты и правда хочешь по открытой местности туда добираться, а потом вплавь пускаться? А ничего, что у нас за спиной эти уроды? Финн все продумал, это лучший вариант.
– У вас же командир Есаул. Ну тот, весь в висюльках.
– Есаул – свадебный генерал. У него за душой, кроме висюлек, нет ничего, и мозгов в том числе. Это сколько надо ума иметь, чтобы убрать пулеметы с дороги. Он ведь сам позицию оставил, оттуда нас и начали крыть. Еще и спасибо ему сказали, гады, ценный подарок получился.
– Значит, не такой уж свадебный, если такие приказы раздает, и все их выполняют.
– Он с Карбидом друг давний, тот ему все косяки спускает. Но сегодня этот мудозвон разозлил ребят по-настоящему, его счастье, если не выберется.
– Ну да, я его здесь и не видел, вроде не добежал. А это что вообще за кадры? Кому это мы любимую мозоль отдавили? Муры? Атомиты?
– А мне почем знать? Они не представились.
– Рация сверху достанет?
– А ты молись, чтобы достала. Иначе хватятся нас нескоро, на ночь глядя никто выручать не поедет, так что сидеть тут как минимум до утра, а патронов не сказать, чтобы много, и ничего тяжелее пары гранатометов не осталось.
Дорогу преградил подозрительного вида завал. Ну никак в одном месте не могло собраться столько хлама, ему попросту негде здесь взяться в таких количествах.
– Похоже на баррикаду, – заметил Карат.
– Да и какая нам разница, – ответил на это Краб, перебираясь на другую сторону. – Все старое, в этой башне хрен знает сколько
