чем, в темноте не разглядеть. Прятаться на нем негде, а за ним далеко, оттуда не всяким оружием достанешь, и не всякий стрелок на это способен, тем более ночью, так что направление можно считать условно безопасным. То есть не надо совсем уж нагло подставляться, но и не обязательно ползать на пузе, если ты просматриваешься только с этой стороны.
Подполз к Пастуху, тот таращился в сторону лесополосы в прибор ночного видения.
– Видишь что-нибудь?
– Похоже, что эти уроды свалили. И кого-то Косой точно успокоил. Он хоть и тот еще балабол, но в таком редко врет.
– От балабола слышу, – огрызнулся второй снайпер. – Карат, а Рэм в натуре живой?
– Сам себе сейчас не верю, но так и есть.
– Нечисто с этим что-то, там невозможно выжить.
– Но он как-то выжил.
– Или чудо, или хрен знает что. Я видел, как по танку разок врезали. С ним порядок или как?
– Не знаю, не рассматривал. Но вроде катается, и даже пульнул разок.
– Без танка вообще кисло придется в таких местах. Бэтээра уже нет, водника тоже. Хотя толку от этого водника…
– Вроде стоит на колесах.
– Не, слишком близко, ему тоже должно было хорошо прилететь.
– Вижу жмура – наверное, тот, который Русского завалил, – произнес Пастух.
– Где?! – хором воскликнули Карат и Косой.
– Там, куда ты, Карат, гранату запустил. Хороший выстрел.
– Я же вроде промазал, снайпер не оттуда работал.
– Какой снайпер? Тут дистанция всего ничего.
– Раз метко стреляет, значит – снайпер. И он был в сторонке от взрыва.
– Может, это кто-то другой. А может, не вовремя решил сменить точку. Но ему точно хана, без головы даже в Улье не живут. И живые по кустам не мелькают, своего забирать не стали. Свалили они быстро и далеко, сто пудов, свалили. Маловато их, не получилось нас одним фугасом успокоить, а ведь почти смогли. Только и осталось, что ноги в руки брать.
– Так и так нам теперь дорога только назад, – заметил Косой. – И это хорошо, потому как в гробу я такую поездочку видел. Наобещали с четыре короба, вот только зачем мне все это надо тихому и дохлому?
– Как скажет командир, так и будет. Мы люди подневольные.
– Пастух, – произнесли из рации искаженным голосом Хана.
– На связи.
– Ты старший, посматривай там. И бегом гони Басмача и Карата в зеленку, пусть руками потрогают, что там да как.
– А если там кто-то затихарился?
– Сенс говорит, что там пусто. Но если что не так, пусть сразу назад валят, а вы их прикрывайте. Танкисты тоже помогут. И далеко пусть не забираются, а то эти гады могли растяжек наставить.
– А чего там трогать вообще?
– Ты что, мать твою?! Что за тупые вопросы?! Я-то откуда знаю?! Что увидят, то пусть и щупают! Связь с ними держи и не забывай про правую сторону, пусть Косой туда посматривает.
– Стой, – произнес Басмач.
Карат послушался, присел, выставил перед собой автомат. Но даже в надетый «ночник» не смог разглядеть ничего, что могло бы насторожить. К тому же целиться через прибор – тот еще геморрой, разномастное несбалансированное снаряжение этому не способствовало, несмотря на всю крутость отдельных его элементов. Одно радует – на дальнюю дистанцию в таких зарослях стрелять не придется, только в упор или около того.
Не хватило пары дней на подготовку, настройку и обкатку всего того, что выдал интендант. Спешка в таком важном деле всегда во вред.
Басмач тем временем неспешно размотал саперную «кошку» – вытянутую заостренную крестовину с «гарпунными» вырезами на каждой из четырех сторон. Существует немало разновидностей, такая удобна тем, что легко забрасывается вдаль, не паруся на сильном ветру, не очень цепляется за траву и при протяжках по пашне в землю не зарывается. Зато если на пути окажется жилка растяжки, ухватится гарантированно.
Одно плохо – об этом ты узнаешь лишь в тот миг, когда прогремит взрыв. Так что кидай подальше и держись потом за укрытием, если не хочешь словить осколок от мины или гранаты.
