и иронично закончила: — Умею все, что положено медсестре.
— Так уж и все? — Мои последние слова откровенно заинтересовали кибердока, и он кивком уточнил у Шахиро: — Правда?
— Чистейшая. — Муж кивнул и приобнял меня за талию. — Особенно про память. Вскрывает на раз-два. Одна Вионелия чего стоит. Помнишь ее?
— Эта старая кошелка еще жива? — Док присвистнул и уже с некоторым уважением покосился на меня. — Ладно, будешь ассистировать, посмотрим, чего ты стоишь. Как, говоришь, тебя зовут?
— Марика. Марика Нобу.
— Что ж, Марика Нобу, добро пожаловать в мою обитель. — Кибер широким жестом указал на пещеру, и мы отправились внутрь.
И если в первый раз Шах осмотрел лишь прихожую и гостиную, то теперь нас провели извилистыми туннелями далеко вглубь скалы, по дороге отмечая, что тут склад запчастей, там комната для гостей, а здесь как раз операционная. Первым делом док отправил Шахиро мыться, причем вручив ему специальное моющее и дезинфицирующее средство, мне же предложили пройти в противоположную часть помещения, где я переложила сонную Маню на полочку, надела поверх комбинезона одноразовый стерильный халат, натянула на руки перчатки, а волосы убрала под шапочку.
Пока Шах приводил себя в предоперационный вид, Брейкоб кратко ввел меня в курс дела по видам его личных инструментов и показал, где и что у него лежит. Я очень внимательно слушала, старательно запоминала и мысленно легонько завидовала имеющимся сокровищам. Под конец вводной лекции не удержалась и поинтересовалась:
— А у вас часто бывают пациенты?
Сначала Отшельник чуть нахмурился, словно ему не понравился мой вопрос, а затем неопределенно пожал плечами:
— Когда как. Бывает, по трое за месяц, а бывает, один в год. К чему спрашиваешь?
— Я бы с вами поработала. — Я ответила прямо и честно, потому что не видела смысла скрывать. Я уже давно поняла, что скучаю по временам, когда работала в госпитале, и мне очень хочется продолжить практику в качестве операционной медсестры. А может, даже и врача.
Хотя нет, врачом мне еще рано, надо бы сначала их человек пять прочитать и все усвоить. А вот медсестрой… Медсестрой уже можно. Вопрос — с кем?
— Марика, док не любит общество. Не приставай к нему со своими непристойными предложениями.
Когда со стороны душевой донесся ироничный голос Шахиро, я слегка обиделась и тут же постаралась убрать с лица ухмылку — он стоял абсолютно голым, нисколько не стесняясь своего обнаженного вида.
— Я не пристаю, я просто интересуюсь. — Я снова посмотрела на киберхимеру и мило улыбнулась. — И вообще док сам может ответить, не вмешивайся. Все равно нам как минимум три месяца по планете гулять.
Док задумчиво хмыкнул, но предпочел уйти от прямого ответа, пробормотав что-то невнятное. Жаль. Очень жаль. Настаивать не стала, прекрасно понимая, что у каждого свои причуды, и предпочла переключиться на предстоящую операцию. Шахиро уже успел подойти и взобраться на операционный стол, преувеличенно заботливо прикрыл салфеткой свое «хозяйство» и, повернув голову ко мне, подмигнул:
— Приступим, что ли?
И мы приступили.
Участвовать в кибероперации оказалось невероятно познавательно с точки зрения обретения новых навыков и изучения строения ноги мужа. Под слоем кожи, которая отличалась от настоящей лишь на долю процента и была выращена из собственной кожи Шахиро, находилась тонкая синтетическая прослойка, заменяющая подкожную жировую клетчатку и внешний слой мышц, а уже под ней скрывалась металлическая нога. Ее-то нам и следовало починить, заменив вышедшие из строя детали.
Док работал сосредоточенно и преимущественно молча, открывая рот лишь затем, чтобы попросить инструмент или тампоны. Шах тоже отмалчивался и рассматривал потолок, лишь в самом начале категорично заявив, чтобы мы не смели применять к нему общую анестезию, а ограничились местной. Я же предпочитала наблюдать за работой мастера и внимательно слушать окружающую среду, которая, в отличие от хозяина пещер, была невероятно щедра на информацию.
Разумеется, подавала необходимое, порой предугадывая просьбы, чем заслуживала одобрительные кивки да не забывала отслеживать состояние пациента, который, кроме недовольной гримасы, ничем не проявлял своего дискомфорта и откровенной неприязни к операционной.
Терпи, милый, это все тебе лишь во благо.
