исправился, встал на путь истинный, и вот уже скоро пять лет, как у сына есть самый лучший друг, нянька и телохранитель в одном лице. И имя ему Страж.
— Ма-а-ам? — Сынуля приоткрыл редкого оттенка для смургов серебристые глаза и с улыбкой протянул ко мне руки. — Мы уже прилетели?
— Да, солнышко. — Я притянула золотоволосое чудо к себе и звонко поцеловала в щеку. — Просыпайся. Ты все помнишь, о чем мы с тобой говорили?
Напоминание было не лишним, потому что мое уникальное солнышко очень любил пропускать мамины наставления мимо ушей, а потом усердно делал вид, что я вообще ничего не говорила. К счастью, у нас был папа, который в такие моменты строго смотрел на сына, и тот сразу проникался моментом, признавая свои ошибки и каверзы.
Однако этот разговор я пока не озвучивала при Шахе, потому что он и так нервничал сверх меры от предстоящей встречи.
— Помню. Никого из родственников своими способностями не пугать, ни к кому с вопросами не приставать и вести себя хорошо, — Ичиро серьезно кивнул и тут же проказливо улыбнулся: — А они правда все такие же голубокожие, как папа?
— Правда. — Я кивнула и снова поторопила сына: — Давай одеваться.
Одевала я своего ненаглядного голубокожего рыжика тщательно в заранее выбранную одежду. Несмотря на все свои старания и заверения, что Шахиро ошибается и нас примут не так, как он думает, я не забывала о страховке и предусмотрительности, которая нередко отдавала паранойей и мнительностью. А как иначе? Со времени распада межгалактического Совета прошло больше пяти лет, но Галактику лихорадило до сих пор, и у гильдии Охотников и, в частности, у Киберклана появилось столько заявок, прежде изымаемых Советом, что ни один охотник не сидел без дела, порой требуя отпуска и передышки. Даже меня пытались привлечь, мотивируя тем, что мне все-таки дали лицензию два нуля, но Шах настоял на своем — это исключительно для самообороны, и никак иначе. Сам он три года назад получил лицензию три нуля, когда стало ясно, что двоих псиоников с такой лицензией на всю Галактику не хватает. Были отобраны семеро лучших, в их число вошел и мой муж. Само собой, были недовольные и завистники, но их редкие попытки саботажа заканчивались печально для них же, так что последние полтора года наша семья жила тихо и мирно. Но это совсем не означало, что стоит снижать бдительность.
Я заботливо подтянула молнию на шее сына, провела руками по спине, активируя усиленный каркас детского киберкомбинезона, удовлетворенно кивнула и, улыбнувшись, поцеловала непоседу в щеку. Щелчком пальцев приказала Стражу следовать за нами, и наша троица отправилась к внешнему люку, потому что за это время наш папочка уже успел не только приземлиться, но и связаться со службой такси космопорта.
Адрес я узнала заранее, как и то, чем обычно в это время занимались родители Шаха. Это стоило существенных денег, нескольких широких улыбок и многозначительных взглядов нужным осведомителям, но зато я была стопроцентно уверена, что прямо сейчас — ранним вечером субботы — господин Макайо и госпожа Ситаши точно дома.
Ичиро с любопытством крутил головой и не переставал восхищенно обращать внимание отца на множество голубокожих смургов, мимо которых мы пролетали, я улыбалась, а Шах нервно скалился и кивал на все, что ему говорил сын. Дом четы Нобу располагался в одном из самых престижных районов и был весьма респектабельным. Большой, с высокими окнами, очень светлый, с шикарной лужайкой перед домом и потрясающими цветниками вдоль центральной дорожки.
И вот… момент истины.
Шах позвонил в дверь сам, и я прекрасно видела, как он нервничает, но очень хочет скрыть свое волнение под напускным равнодушием и веселым подмигиванием сыну. Вот только за эти годы я настолько хорошо изучила супруга, что подмечала даже самые незначительные нюансы его настроения.
— Да? — Дверь открыла госпожа Ситаши.
Миловидная голубокожая женщина в длинном синем платье, ничуть не скрывающем прекрасную фигуру бывшей профессиональной танцовщицы, сохранившуюся даже после рождения троих детей. Длинные черные волосы были распущены и украшены крупным алым цветком у левого уха, легкий макияж подчеркивал красивый изгиб губ и миндалевидные глаза, которые моментально стали круглыми, когда она узнала в стоящем перед ней мужчине сына.
Пару секунд женщина просто стояла, замерев, затем шагнула вперед, протянула руку, но так и не коснулась, открыла рот, но из него не раздалось ни звука. Моргнула…
— Мам, а это моя бабушка, да? — Мое золото, решив, что все происходит слишком медленно, решил ускорить события.
Хотя я уверена, спрашивал он лишь для того, чтобы просто сказать что-нибудь. Его дар, пока еще развивающийся, но уже очень мощный, позволял Ичиро получать информацию непосредственно из окружающей среды, как и мне. Еще сынулька мог слушать космос, но пока не любил этим заниматься, заявляя, что тот (космос) шепчет всякую ерунду.
